в качестве стимула, который, воздействуя на сознание человека, возбуждает в нем единицы знаний, ассоциируемых с данным материальным знаком и используемых человеком для создания проекции текста. Особенности текста-знака (его стиль, синтаксис, лексико-грамматические особенности и т. д.), то есть то, что обычно исследуется в традиционной лингвистике, во многом определяют процесс построения когнитивной схемы – проекции текста. Это объясняется тем, что каждый языковой знак связан на уровне сознания и подсознания с определенными квантами знаний, существующих в памяти в форме ментальных репрезентаций [153, c. 3-4].
Таким образом, взгляд на язык как на знаковую систему, как на когнитивный инструмент образует общее основание и возможность кооперирования логики и когнитивной лингвистики. Тем самым создаются условия для реализации системно-семиотического подхода к языку в отличие от «чистого» языкознания, традиционно понимающего язык как средство общения (хотя одной из тенденций современного языкознания является изменение самого понимания языка, см. далее глава 2). Оно начинает служить, с одной стороны, осмыслению и преодолению сложившейся на сегодня в языковедении ситуации с языком как предметом, с другой стороны – логике построения процесса восхождения от абстрактного к конкретному, т.е. непротиворечивости самого пути анализа и синтеза. В гносеологии язык определяется как система знаков, имеющих значения. Знак в ней рассматривается не как объект познания, а как его средство [1, c. 159]. Естественный язык – лишь одна из знаковых систем. Это система, которая реализует себя в текстах. Там, где есть знаки, должно осуществляться понимание этих знаков в соответствии с логическими нормами. Логический анализ мышления всегда есть исследование языка, в котором оно протекает и без которого оно не является возможным. В этом плане логика – наука о мышлении – есть в равной мере и наука о языке. Мышление и использование языка – две предполагающие друг друга стороны как процесса познания, так и процесса общения. Язык участвует не только в выражении мысли, но и в самом ее формировании. В процессе реального формирования понятия на основе его научного определения как термина набор признаков, характеризующий развитое понятие (в его частичности и целостности), является принципиально иным по сравнению с набором признаков, характеризующих его начальные формы. В познавательной деятельности весь состав признаков, характеризующих значение (и понятие), не дан изначально, этот состав признаков не выбирается из готового набора, а формируется (узнается, осваивается, выстраивается). Достижение этого возможно только при соблюдении процедуры мышления, которая еще, «к сожалению, не объяснена на уровне технологии, алгоритма» [24, c. 121].
Иными словами, реализация цели создания научного логического объекта ставит перед необходимостью логического обеспечения мыслительной конструкторской деятельности исследователя на материале переведенных в образы значений. То отношение
