в ложу, его лицо было несколько бледнее обычного.– Синьор Карминати… – начал он, явно подбирая слова. – Синьорина благодарит за приглашение, но вынуждена отказаться. Она сказала… – официант замялся.
–Что именно она сказала? – в голосе Чезаре появились опасные нотки.
– Она сказала, что предпочитает компанию тех, кто имеет смелость приглашать дам лично, а не через посредников – опустил голову Джованни, боясь навлечь на себя гнев хозяина.
В ложе повисла тяжелая тишина. Микеле присвистнул:
– Однако, у красотки имеются зубки! – ляпнул не подумав Витторио.
Чезаре медленно поставил бокал. Его лицо оставалось непроницаемым, но желваки на скулах выдавали внутреннее напряжение. Никто, никогда не смел бросать ему такой откровенный вызов.
– Что ж, – произнес он наконец, поднимаясь, – значит, придется проявить… смелость – криво усмехнулся.
Чезаре двигался сквозь толпу, как голодный хищник на охоте, плавно и целеустремленно. Высокий, широкоплечий, в безупречном черном костюме-тройке от Prado, он излучал властность и опасность, перед которой расступались даже самые отчаянные посетители клуба. Его темные, густые, волосы, были уложены в модную прическу, легкая щетина подчеркивала волевую линию подбородка, а черные глаза смотрели с той хищной уверенностью, которая была у его предков-завоевателей.
Кьяра, беззаботно болтала со своей подругой Бьянкой, позабыв о поступившем ей предложении из VIP-ложи от официанта. В Милане и Нью-Йорке, она научилась держать дистанцию с местной золотой молодежью, слишком много она видела неприглядных историй с трагическим финалом.
– Никто, – его голос, глубокий и властный, прозвучал опасно близко к её уху, – не смеет отказывать мне дважды.
Кьяра медленно повернулась, рассматривая высокого брюнета, их разделяли считанные сантиметры, от него пахло дорогим парфюмом и опасностью – пьянящая смесь, от которой у любой другой, закружилась бы голова. Его прямой нос, четко очерченные губы и волевой подбородок, складывались в тот типаж брутальной мужественности, который обычно украшает обложки модных журналов, но Кьяра точно знала, что именно от таких мужчин, нужно бежать без оглядки.
– Правда? – она чуть склонила голову набок. – Должно быть, это очень утомительно, жить в мире, где никто не смеет вам отказать – съязвила Кьяра.
– Чезаре Карминати, – представился он с той особой интонацией человека, привыкшего, что его имя открывает все двери.
Кьяра лишь пожала плечами, его имя ей ни о чем не говорило, большую часть времени, она проводила на подиумах Европы и Америки.
– Впечатляет, – она позволила легкой насмешке скользнуть в голосе, – но я предпочитаю мужчин, а не их фамилии – съязвила.
Его черные глаза опасно сузились. Никто в Риме не смел говорить с Карминати таким тоном, тем более «дырка», которую он уже мысленно поимел, раз тридцать.
– Может
