горько подумал он, – за то, что я принял в нем участие! Вот уж, действительно, дрянь!”
– Типичный кулачок по своей психологии, – заговорил Иван Николаевич, которому, очевидно, приспичило обличать Рюхина, – и притом кулачок, тщательно маскирующийся под пролетария. Посмотрите на его постную физиономию и сличите с теми звучными стихами, который он сочинил к первому числу! Хе-хе-хе… “Взвейтесь!” да “развейтесь!”… А вы загляните к нему внутрь – что он там думает… вы ахнете! – и Иван Николаевич зловеще рассмеялся.
Рюхин тяжело дышал, был красен и думал только об одном, что он отогрел у себя на груди змею, что он принял участие в том, кто оказался на поверку злобным врагом. И главное, и поделать ничего нельзя было: не ругаться же с душевнобольным?!
– А почему вас, собственно, доставили к нам? – спросил врач, внимательно выслушав обличения Бездомного.
– Да черт их возьми, олухов! Схватили, связали какими-то тряпками и поволокли в грузовике!
– Позвольте вас спросить, вы почему в ресторан пришли в одном белье?
– Ничего тут нету удивительного, – ответил Иван, – пошел я купаться на Москва-реку, ну и попятили мою одежу, а эту дрянь оставили! Не голым же мне по Москве идти? Надел что было, потому что спешил в ресторан к Грибоедову.
Врач вопросительно посмотрел на Рюхина, и тот хмуро пробормотал:
– Ресторан так называется.
– Ага, – сказал врач, – а почему так спешили? Какое-нибудь деловое свидание?
– Консультанта я ловлю, – ответил Иван Николаевич и тревожно оглянулся.
– Какого консультанта?
– Вы Берлиоза знаете? – спросил Иван многозначительно.
– Это… композитор?
Иван расстроился.
– Какой там композитор? Ах да, да нет! Композитор – это однофамилец Миши Берлиоза!
Рюхину не хотелось ничего говорить, но пришлось объяснить.
– Секретаря МАССОЛИТа Берлиоза сегодня вечером задавило трамваем на Патриарших.
– Не ври ты, чего не знаешь! – рассердился на Рюхина Иван, – я, а не ты был при этом! Он его нарочно под трамвай пристроил!
– Толкнул?
– Да при чем здесь “толкнул”? – сердясь на общую бестолковость, воскликнул Иван, – такому и толкать не надо! Он такие штуки может выделывать, что только держись! Он заранее знал, что Берлиоз попадет под трамвай!
– А кто-нибудь, кроме вас, видел этого консультанта?
– То-то и беда, что только я и Берлиоз.
– Так. Какие же меры вы приняли, чтобы поймать этого убийцу? – тут врач повернулся и бросил взгляд женщине в белом халате, сидящей за столом в сторонке. Та вынула лист и стала заполнять пустые места в его графах.
– Меры вот какие. Взял я на кухне свечечку…
– Вот эту? – спросил врач, указывая на изломанную свечку, лежащую на столе рядом с иконкой перед женщиной.
– Эту самую, и…
– А иконка зачем?
