style="font-size:15px;"> – Буду брать…, – гудел парень, бормоча про себя, мол как это две цепи всего лишь? Родное же, от дяди покойного досталось.
– Записано и заверено, господин Дорогов. Извольте присягу студенческую.
Ну, полгода в Астрахани, это тебе не в Омске, думал мудрый я, стоя за блондином. Наконец, подошла и его очередь.
– Лариненов Константин Георгиевич! – быстро пробормотал мой карманный бывший собеседник, шлепая на плиту тетрадь черного цвета. С черными же страницами, что мне, поверх головы компактного худого блондина, было прекрасно видно.
– Дюжина? – редкие брови Литвинова, мужчины хоть и интеллигентного, но насквозь бюрократического образа, взлетели на середину лба, – А вы, господин Лариненов…
– На полный кошт! – тут же протараторил блондинчик, – Пишусь на полную, за оружие, за проживание, за форму.
Мы аж с писарем переглянулись. Там даже ежу было бы понятно, что одной рубашкой (да откуда я это понимаю?!!! Я что, ёж?!!!) блондин мог бы покрыть весь нехитрый скарб абитуриента, причем, скорее всего, и магический букварь на четыре «цепи», но тот лишь хлопал своими глазенками и хотел отдаться в службу. Литвинов как-то странно повёл носом, а я не менее странным образом понял, что этот служивый человек боится принять решение. Слишком дорогие ткани были на хрупком блондине. Слишком хорошо пошиты. Плюс тетрадка на дюжину «цепей», что, вроде, максималочка. Дело явно пахло керосином.
– Записан! – наконец, решился бедолага-писарь, размашисто ставя подпись под заполненной анкетой, – Держите, господин экзаменуемый! Присяга принята! А вот вам и инструкция, когда и как будут экзамены происходить! Следующий!
– Кейн. Дайхард Кейн, – мне почему-то понравилось представляться именно этим именем, хотя, с другой стороны, сам же выбирал? Вооот.
– Господин Дайхарт? Или Кейн? – уточнил Литвинов, а затем, получив ответ, указал, – Кладите вашу чернокнигу сюда вот, будьте любезны…
Я и положил. Фелиция глухо ругнулась, пообещав, что я ей за все отвечу.
Тишина на несколько секунд, в течение которых глаза писаря становятся всё больше и больше. Задержавшийся белокурый Лариненов притискивается назад, явно привлеченный мимикой бедолаги Литвинова.
– Даймон, – наконец, хрипло выдает работник пера и чернильницы, – Ра-разумная чернокнига, высший уровень…
– Аээ??!! – издал непотребный звук блондин, не отрывая взгляд от моего гримуара.
И тут за нашими спинами раздался визг покрышек нескольких влетающих на площадь манамобилей…
Глава 5
Просыпаться было приятно. Чистая и даже слегка мягкая постель, просторная комната без посторонних запахов лака и краски. Стол, стул, одежный шкаф, большое зеркало, своя личная ванная и туалет. Однокомнатная квартира зачисленного студента-ревнителя особой важности. Еще бы холодильник и кухоньку, но кто позволит благородным себе готовить?
