их указания все без исключения оценивались как правильные, справедливые, ясные, вовремя сказанные. Сегодняшний льстец, поминая высшего начальника, обязательно назовет полностью имя, отчество и фамилию. Но Семигудилов предпочитает скупой солдатский способ лести. Он называет Первое лицо просто по фамилии, но дальше приписывает ему такие черты характера и способности, до каких более примитивный льстец не додумается. Сейчас, говорит Семигудилов, в сталинской чрезвычайной крутости (может быть) необходимости нет (пока), но все-таки Перлигос действует достаточно жестко, и правильно делает, это необходимо, чтобы хотя бы частично исправить последствия разорительного правления либералов. Он, как Владимир Красное Солнышко, дал России веру, он, как Иван Калита, является собирателем русских земель, он, как Петр Первый, возвращает России ее величие. И вернул бы полностью, если бы не пятая колонна (все те же масоны, евреи и либералы), уничтожить которых ему мешает излишнее человеколюбие. Человеколюбие – это вообще одна из немногих его слабостей. При этом он остается обаятельным человеком, заводным, азартным, по-мальчишески любопытным до жизни во всех ее проявлениях. Вы посмотрите, говорит Семигудилов, как поразительно он все успевает. Неустанно путешествует по стране и по всему миру, занимается спортом, скачет на лошади, ездит на мотоцикле, катается на коньках, летает на истребителях, стратегических бомбардировщиках и дельтапланах, участвует в пожаротушениях, спускается под воду, занимается защитой редких животных, что документально подтверждено репортажами журналистов и видеоматериалами, запечатлевшими его общение с белыми медведями, амурскими тиграми, нильскими крокодилами.
Интересно, что, претендуя на репутацию отчаянного правдолюбца и даже страдальца за правду, Семигудилов ухитрился про каждого из пережитых им советских и российских вождей, начиная с Хрущева, сказать во время их правления что-нибудь им особенно лестное, а после говорил что-то противоположное. Но никому так не льстил, как нашему нынешнему. Вот сейчас, когда я вез в себе своего клеща, он, переходя от одной темы к другой, предложил обратить внимание на то, что Первое лицо мыслит и действует каким-то недоступным нам способом, принимает решения всегда неожиданные, парадоксальные, вызывающие у нас сомнения, недоверие и отторжение, а потом оказывающиеся единственно правильными. Его можно сравнить с кем-нибудь из величайших шахматных гроссмейстеров. Он делает ходы, ввергающие среднего шахматиста в шок, а потом – раз-два и мат. И взрыв аплодисментов.
– Нашему пониманию, – говорит Семигудилов о прославляемом им гроссмейстере, – совершенно недоступен ход его мыслей и логика его действий, потому что он не просто человек и не просто даже великий человек, может быть, он вообще не человек, а нечто большее, высшее существо, миссия которого – руководить не только нами, но, может быть, всем человечеством и даже больше – всем животным миром.
Вот до чего договорился! Место руководителя человечеством, животным миром
