сильнее, когда во время встречи в Крыму на вопрос Хрущева «что нового в ООН», Хаммершельд пустился в длинные и скучнейшие рассуждения о будущем мироустройстве и возможной благотворной роли ООН во всем этом. В общем, стал напускать, как любил говорить в таких случаях Хрущев, всякого «умственного тумана».
Минут через двадцать такого монолога Хаммершельда явно раздраженный Хрущев со свойственной ему грубоватостью сказал переводчику: «Спросите у г-на Хаммершельда, не хочет ли он сейчас сходить в туалет?»
Переводчик не знал, надо ли все это переводить. Тогда Хрущев сказал ему, чтобы он перевел все точно, «без дипломатических ухищрений». Хаммершельд явно растерялся, не зная, как реагировать. Наконец он невнятно сказал, что если г-н премьер предлагает, то у него нет возражений. Хрущев затем предложил сделать перерыв и поехать покататься на лодке.
Хаммершельд, видимо, думал, что речь идет о каком-то катере, и охотно согласился. Когда же подошли к пристани, то увидели небольшую четырехвесельную лодку. Пару весел Хрущев взял себе, а другую вручил Генеральному секретарю ООН, который, как вскоре выяснилось, не знал даже, как с ними толком обращаться. В результате Хрущев сам повез его на веслах довольно далеко прогуляться. Охране было сказано держаться вдалеке.
Через час лодка вернулась. Вылезая, Хрущев сказал: «Ух и здорово мы поговорили» (Хрущев совсем не знал английский, а Хаммершельд – русский; переводчика с ними не было, он был оставлен на берегу).
Хрущев, видимо, понял, что зашел слишком далеко. Тут же на берегу в павильоне был устроен хороший завтрак, в ходе которого по-деловому были обсуждены все конкретные вопросы, касавшиеся текущей деятельности ООН.
Но Хаммершельд уехал все же заметно ошеломленный всем этим «приключением». Таков был эксцентричный Хрущев, который, как известно, вскоре прославился своим поведением – во время очередной сессии Генеральной Ассамблеи ООН, чем шокировал не только весь мир, но и многих своих соплеменников.
Однако, разумеется, не этим эпизодом определялись отношения Хаммершельда и советского правительства. Дело в том, что позже Хаммершельд от своих умозаключений о необходимости поднятия собственной роли Генерального секретаря ООН стал постепенно переходить к попыткам осуществлять это на практике, в частности в сфере операций ООН по поддержанию мира. Он стал подчас действовать самостоятельно, не имея полномочий от Совета Безопасности на проведение тех или иных акций. Это стало вызывать протесты со стороны некоторых членов Совета, включая СССР. В особенности такая самостоятельность стала проявляться в действиях Хаммершельда вокруг событий в Конго. В конечном счете (уже после моего отъезда из ООН) все закончилось трагично: гибелью (в условиях плохой видимости) самолета, на котором летел Хаммершельд, в этом районе.
В целом я с удовлетворением вспоминаю свое пребывание в ООН, которое продолжалось два с половиной года. Во-первых, мне удалось досконально
