кривде, приверженность к честности и прямоте, осознание себя правым, белым народом, то есть стоящим на началах добра и истины. Русские по врожденному свойству языка обращены к своим ближним лицом, а не спиной, язык же диктует им необходимость целомудрия и стыдливости, требует презирать наглость и бесстыдство, отвергать предательство и измену.
Все это архетипы наших представлений о добре и зле. От них никак не отказаться, их невозможно забыть, ибо они в кровеносных сосудах нашего языка. И именно с этими архетипами добра и зла, укорененными в душе нашего народа, ведет борьбу дьявол в лице современных власть имущих. Потому что невозможно вести народ во тьму, если он инстинктивно рвется к свету. Весьма трудно руководить народом, который ждет, чтобы им правили, то есть вели его к правде, и при этом погружать народ в ложь и погибель. Без этих путевых вешек, которые вырубили, выжгли, выпололи на нашей русской дороге пропагандой лжи, пороков, откровенного поклонения злу, многие русские могут превратиться в скот. Но в том-то и беда современных властителей, что окончательно вытравить эти понятия из нас невозможно. Их можно лишь замутить, заглушить, затоптать, заболтать, но не уничтожить. И даже самые малые не вытравленные, не выполотые корешки нашего языка, рано или поздно прорастут, дадут обильную поросль и плоды. Плоды русского добра и русской правды.
Путные мы или беспутные
В архетипах русского мышления жизнь человека от рождения до смерти оценивалась как путь, как движение, осмысленное или бессмысленное, направленное или хаотическое, но непременно движение. Не случайно христианские проповедники говорили о путешествии человека по морю житейскому, а само слово море по-гречески звучало как понт, то есть наш русский путь. Древние индоевропейские народы передвигались на далекие расстояния в основном водным путем, отсюда неслучайные соединения в языках – море греческое – это путь по-русски, reid и raid в германских языках, означающие езду, однокоренные русской реке. А индоевропейское слово berg-берег созвучно и односмысленно русскому беречь, то есть спасаться от невзгод на берегу житейского моря.
Каковы же русские представления о пути жизни, о дорогах, сопутствующих нашему бытию? Ведь именно ими определяется русский смысл жизни.
В словаре Владимира Ивановича Даля путь означает всякую дорогу, ездовую накатанную полосу, ходовую тропу. Всякому встречному радушно желают: Путь-дорожка! Счастливого пути! Однако как это всегда бывает в языке, слово путь имеет и более общий смысл: это способ достижения, направление движения – путь человеческой жизни, направляемый Богом. Поэтому мы говорим: «Пути Господни неисповедимы». Поэтому старшие наставляют младших ходить всегда путем правды. На путь истинный мы наставляем, когда разумеем пользу, разумность, толк человеческой жизни. От путей неправедных предостерегаем детей: «В этом деле пути не видно», «Непутёвое дело затеял». Человек у нас именуется
