припомнилась ее мама. Я обращала на нее внимание, хотя мы ходили в разные школы, но я все равно подмечала. Я наблюдала.
У Тэсмин была семья. А у меня ее никогда не было и никогда не будет.
Мать твою! Твою ж мать!
Я могла пойти к Крузу.
Я не понимала этого. Не хотела понимать, но знала, что вот сейчас могу пойти.
А раньше никак не могла.
Глава тринадцатая
Я надела бейсболку, кое-как заправив под нее волосы. Еще свитшот. Легинсы. Кроссовки. В этом наряде я чувствовала себя комфортно, но была вполне узнаваемой, поэтому натянула ниже козырек и, перемещаясь между машинами на подъездной дорожке, двигалась крадучись. Потом я поднялась по лестнице, обошла здание и на подходе к выступу у окна его комнаты огляделась. Встала на колени. Штора была задернута, но окно оказалось открытым.
Я распахнула его, отдернула штору и окинула взглядом помещение.
Под окном стоял диванчик. Слева, прямо перед дверью, была кровать. Круз спал на боку, укрывшись одеялом. Стараясь не шуметь, я ступила на диванчик и прикрыла окно.
Дверь была не заперта. Я закрыла ее и секунду смотрела на него, спящего.
Он выглядел таким умиротворенным, что я задалась вопросом, стоит ли его будить.
Но нет. Пришлось напомнить себе, что мы трахаемся и ничего больше. Я стянула свитшот, расстегнула бюстгальтер и сняла кроссовки. Затем приподняла одеяло и скользнула внутрь.
– А, что?
Круз проснулся, приподнявшись на локтях. Тут до него дошло, что это я: голова снова упала на подушку, он сонно мне улыбнулся. Лицо было расслабленно со сна. Когда я наконец угнездилась – я лежала на спине, все еще на краю, – он положил руку мне на живот, под майку.
– Не думал, что ты придешь.
– Не помешала?
Он помотал головой, его глаза потемнели. Он придвинулся, касаясь губами моего рта.
Это первое соприкосновение губ всегда было таким волнующим! Этот момент я предвкушала и никогда никому не говорила, как на меня действует, как возбуждает этот первый поцелуй. Но, почувствовав запах зубной пасты, я поморщилась.
– Ты что, недавно чистил зубы?
Он закрыл глаза.
– Ага, смотался в ванную на всякий случай после сообщения.
Он открыл глаза – взгляд стал гораздо осмысленнее. Он снова прижался губами к моим, теперь уже настойчивее, и я, как всегда, всем телом отозвалась на его прикосновение.
Он почти сразу навалился на меня, подмял под себя – поцелуй продолжался.
Сомкнув губы. Раздвинув губы. С языком. Мне нравилось по-всякому.
Он целовал мне шею, осыпал поцелуями тело – я это обожала.
Он нависал надо мной, лаская мне грудь, пробуя на вкус другую, и все это время прижимался ко мне, в то время как я извивалась под ним, прижимаясь как можно теснее.
Я обожала это до зубовного скрежета!
А он все продолжал целовать – это становилось мучительно.
Я извивалась под ним, приникая к
