не было неожиданностей при посадке.
–Ещё чего! А вдруг там праведники одни собрались, сорвётся всё к чертям.
– Ну что такое!– раздалось громкое зевание, и две вытянутые вверх руки указали потягивающегося спросонья хозяина – обрюзгшего парня, которого при посадке с трудом затащили в самолёт двое его друзей-собутыльников.
– Эй, ты!– крикнул угонщик.– Голосуй – куда хочешь лететь: в Ленинград или в Финляндию?
– В Финляндию, конечно. В Ленинграде всё уж выпили давно.
– А в Финляндии сухой закон ещё давнее,– подцепил его веснушчатый парень.
– Ну, значит, здесь остаюсь,– пробурчал обрюзгший и опять отключился.
– Ну, братва, всё, обсуждение закончено,– решительно сказал угонщик,– Переходим к голосованию, а то цыпочка может нагрянуть. Итак: кто за Финляндию? Так. Один, два, три, четыре, пять, шесть… Бабушкина внучка, подымай руку – семь. Пацан, две не учитывается, хотя можно – восемь, девять, так… Взрывчатка под сиденьем – десять, одиннадцать. Товарищ француз, решайтесь – двенадцать, тринадцать. Активней, активней, товарищи. Четырнадцать, пятнадцать. Тихо, цыпа идёт, руки не опускать.
Виляя задом, затянутым в аэрофлотовскую юбчонку, в салон с подносом в руках вошла стюардесса. Увидя лес рук, она замигала глазами и, решив, что, проболтав с красавцем-штурманом, слишком затянула с раздачей прохладительных напитков, стала поспешно раздавать стаканчики; в первую очередь пассажирам с поднятой рукой. Но поскольку руки и теперь не опускались, она в недоумении отправилась открывать следующую партию бутылок.
– Шестнадцать, семнадцать,– считал угонщик.– Так, хорошо. Теперь подведём итог общественного мнения,– стал он вдруг доставать из кармана блокнот и ручку.– И диссертация будет готова.
– Как? Что? Какая диссертация?
– Тема моей диссертации – «О благонадежности советских граждан»,– удовлетворенно улыбнулся угонщик.
– Обманщик! Шантажист! Невежа! Развратитель! Провокатор! Наглец!– сыпалось со всех сторон на экспериментатора.
Вбежала залитая водой стюардесса:
– Что? Что случилось? Кому плохо?! Ой! Ай!– хваталась она за голову.
…
– Да проснитесь же! Да проснитесь же вы, наконец! Прилетели!
Федя вздрогнул и открыл глаза. Близко от себя он увидел расплывчатое пятно белой блузки тормошившей его стюардессы.
– Ну и крепко же вы спите,– сказала она. Одни остались в салоне, все вышли давно.
Федя ничего не понимал: где он, что с ним такое произошло, куда прилетел. Он глупо смотрел по сторонам. Салон, действительно, был пуст.
– Куда мы прилетели?– спросил он.
– А куда вы билет-то брали?
– До Ленинграда, но потом… потом… вроде бы все решили… в Финляндию лететь…
– Ну, значит, в Финляндию и прилетели,– засмеялась стюардесса.– Прошу на выход. Кейс только свой не забудьте.
Федя
