этой монеты – примерно от семисот тысяч до миллиона сто. Точно смогу сказать, когда проведу нормальную оценку. Тебе повезло, это хороший куш, в принципе я уже сейчас тебе готов дать восемьсот. Или будем искать покупателя на максимум?
– Отложим решение этого вопроса, – придя в себя от названной коллекционером цифры, стараясь, чтобы голос не дрогнул, произнес Вяземский.
Коллекционер кивнул.
– Правильно мыслишь, Дикий, никогда не торопись, мы еще и половину твоей добычи не разобрали, а я, даже не изучая, вижу пару редких монет в хорошем состоянии.
В этот момент раздался стук в дверь.
– Господин Фабер, – раздалось из коридора, – можно войти?
– Входи, – крикнул Дмитрий Семёнович, кинув на конверт с монетами газету, которую читал до прихода Радима.
Официант молча вкатил в кабинет столик, уставленный тарелками, быстро перегрузил заказанное и, пожелав приятного аппетита, удалился.
На какое-то время оценка приостановилась, мужчины ели и общались на около рабочие темы, не забыли и про политику, обсудив положение в стране и в мире.
– Продолжим, – покончив со своим стейком и расчищая место, предложил Фабер.
– Ну что сказать, Радим? Поздравляю, – прокомментировал он, когда через два с половиной часа покончил с изучением последней монеты и отложил свои специальные очки в сторону. – Это самый большой куш, который мне когда-либо приносили за один раз. Ты нашел свой клад. Только вот продать это в нашем городке будет сложно, подобное заберут в Москве или в Питере. Оценочная стоимость, найденного тобой – семь миллионов шестьсот тысяч. Но некоторые монеты нужно смотреть детальней, возможно, я ошибся, и они куда дороже, но я тебе такие деньги не дам. Не потому, что нет, есть, просто мне без надобности. Могу разве что забрать у тебя александровский червонец, вот он мне интересен.
– За девять сотен он ваш, – отойдя от названной коллекционером суммы, стараясь не выдать волнения, произнес Радим.
Фабер задумчиво побарабанил пальцами по столу.
– Восемьсот пятьдесят, – назвал он свою цену.
– По рукам, – согласился Вяземский, не желая торговаться из-за двадцати тысяч. – Возьметесь продать остальное?
– Конечно, – доставая из портфеля две пачки с пятитысячными и вытаскивая из одной лишнее, ответил Фабер. – Тебе сроду эти монеты не пристроить, во всяком случае, за хорошие деньги, тут нужно знать людей и рынок. Держи, ровно восемьсот пятьдесят тысяч. В расчете?
– Всегда приятно иметь с вами дело. – Убирая деньги в свою сумку, улыбнулся Вяземский. – Теперь по остальному, значит, беретесь продать монеты?
– Я же сказал, что возьмусь, – кивнул Фабер. – Мою комиссию ты знаешь.
– Пятнадцать процентов, – озвучил цифру Радим. – Давайте, фотографируйте монетки, и я вам еще кое-что любопытное покажу.
Коллекционер улыбнулся и, достав из портфеля
