и простить эти жалкие оправдания?
– Я пою тебя чаем и угощаю едой несмотря на то, что ты в меня дважды стреляла и пыталась проклясть, – привел я неопровержимый аргумент, – Думаешь мне, иностранцу, есть какое-то дело до того, из каких побуждений ты это делала?
– Мерзавец, – окрестили меня.
– В чем-то справедливо, да, – кивнул я, протягивая Мишлену кусочек печенья. Кот, дёрнул лапой, чтобы его забрать, но тут же отпрыгнул, горбя спину и строя бешеные глаза. Тернова же изволила неизысканно подавиться чаем и пучить на меня гневные очи, давясь от кашля. Я не стал мешать девушке, принявшись разглядывать выданную мне ранее… палку.
Проблема-проблема. Вот я умею фехтовать простым длинным мечом. Но умею как двухметровый худой верзила, чрезвычайно сильный и выносливый, с длинными руками и ногами, с тренированными запястьями. Однако я – не он. Кроме того, фехтование, которому обучался Эмберхарт, вообще не предназначено для дуэлей с носителями рапиры. Его навыки являются методом быстрого и эффективного убийства на близком расстоянии. Резать, рубить, полосовать, протыкать. Один удар – один труп.
Надо тренироваться.
– Учебный меч должен быть на два с половиной сантиметра длиннее, и на треть шире, – пробормотал я, – Более выраженное оголовье, баланс… нет, здесь баланс палаша, нужно ближе к острию. И уж точно не форма прута.
– За этим я к тебе и пришла, Дайхард, – оповестила меня одноклассница, – Собирайся, пойдем к мастеру-кузнецу. Он, почему-то, повторяет твой же бред – что нельзя выковать эту вашу примитивную железяку без точной подгонки. Как будто она может сравниться с рапирой…
Сопя и вздыхая, к моей ноге подковылял Курв. Слегка напрягшись, я остался сидеть, глядя, как могучий пес тщательно обнюхивает мои ноги в хороших, но очень прозаичных носках, а затем вздыхает, садясь рядом. Подумав пару секунд, я несмело протянул руку и потрепал эту скотину по морщинистой широкой голове. Бульдожище, слегка развернувшись, мазнул по мне взглядом, явно благосклонно относясь к ласке, но затем тут же встал, решив, что самое время как следует обнюхать Кристину. Та тоже наклонилась и погладила пса, вызвав некие движения его зада в той части, где был огрызок хвоста.
– У меня вопрос, – проявил я внутреннюю вредность, – Зачем мне куда-то ехать и заказывать явно недешевый, но совершенно непрактичный в наших реалиях меч? Просто ради твоего удовольствия?
На самом деле меч был нужен. Не настоящий, а тренировочный, чтобы начать разрабатывать запястья. Они – короли фехтования и вообще владения холодным оружием. Но… сейчас-то зачем?
– Выражусь ясно и просто, Дайхард, – холодно посмотрела на меня Тернова, – Да, ради моей пользы и моего удовольствия. Что касается любимой тобой выгоды, то я её тебе предоставлю. Ты объявил себя должником человека. Очень опасного, очень коварного и беспринципного. Он долг стребует так, что рад ты этому не будешь точно, до самой смерти, которая вполне может наступить неприятно быстро. А вот я его знаю и могу этим знанием с тобой
