бы то ни стало.
Что же касается второго условия, выдвинутого отцом – насчет законного наследника, – то Линдси так или иначе не собирался его исполнять. Может, тогда не стоило и пытаться исполнить первое? На этот вопрос у Линдси ответа не было. Что он знал точно – так это то, что ему надо сделать хороший глоток бренди. А лучше – два или три.
Глава 7
Что можно считать привычкой? Если она второй раз ищет уединения в кабинете хозяина чужого дома, это ведь еще не привычка? Но если она так поступает при каждом выходе в свет, то, наверное, такое поведение можно назвать привычным. Что с ней такое? Никогда прежде Кэролайн не замечала за собой особой чувствительности, а тем более слезливости. Наверное, все дело в том, что ни прекрасные учителя, ни книги, ни путешествия не могли восполнить очевидную брешь в ее образовании: она не понимала законов, по которым живет высший свет, и чувствовала себя здесь белой вороной.
Или дело вовсе не в лондонском высшем обществе, а в ее нездоровом интересе к графу Линдси? Подумаешь, пригласил ее на вальс и забыл! Что стоит и ей забыть о его существовании? Навсегда забыть.
Кэролайн крепко зажмурилась, словно наивно верила в то, что проблема исчезнет, если закрыть на нее глаза. Вообще-то больше всего она опасалась, что так никогда и не встретит того, с кем могла бы прожить в согласии («счастье» – слишком сильное слово) всю оставшуюся жизнь. Она очень боялась, что нет на свете мужчины, который полюбил бы ее такой, какая она есть, без всяких «если». Кузины не представляли всю меру ее отчаяния. Кэролайн даже не пыталась облечь свою тревогу в слова. Если ей и посчастливится встретить мужчину, который полюбит ее, то ему, конечно же, захочется иметь детей. Что, если она не сможет дать ему то главное, что хочет от женщины мужчина?
Кэролайн зашла в кабинет. Эта комната была ярко освещена – в отличие от той, где на ее глазах разыгралась любовная сцена. Какой же он все-таки негодяй, этот граф Линдси! Что с того, что леди сама проявляла инициативу? Он ведь знал, что делает, когда соблазнял ее своей улыбкой? Влюбил в себя и тут же, можно сказать, оттолкнул. Как это на него похоже!
Ну вот, она опять о нем думает. Кэролайн невесело усмехнулась. «Прекрати! – в который раз приказала она себе. – Подумай о чем-то отвлеченном. О природе. Или об искусстве».
Только сейчас она заметила прикрытый тканью мольберт. Тот самый, что стоял на подиуме. Как будто герцог Уоррен хотел уберечь «Нону» от чужих любопытных глаз. Хватит с нее одного испытания. Теперь она будет служить усладой ему одному. Но, пока герцога нет, Кэролайн может воспользоваться шансом лучше рассмотреть картину. Побыть с «Ноной» наедине. Полуобнаженная красавица, деловито улыбаясь, наматывала на веретено нить чьей-то судьбы. Согласно мифу, с которым Кэролайн была знакома, это парка олицетворяла первую стадию в судьбе человека – как рождается нить из кудели, так зачинается человеческая жизнь. Вторая парка отмеряет длину нити, и он нее зависит, будет ли жизнь человека долгой или короткой, и третья парка, что отрезает
