самый арбалет, подбивать клин, чуть заметно приподнимающий стрелу. Ильяна, конечно, девушка, но глазки у нее вострые, никто лучше Ильянки прицелиться не умеет.
– Стреляй! – прозвучал приказ.
Илюха взмахнул кияной, с одного удара выбив запор в основании стрелы. Басово думкнула тетива, стрела словно исчезла со станка. Муромцы, крепко усвоившие требование тишины, беззвучным шепотом закричали: «Ура!»
– Кто таков? – вопросил Хавбек хан.
Толмач, приведенный беком, переложил вопрос на гавкающий собачий язык муромских жителей.
– Я Ильей зовусь. Муромец я.
– Это и есть знаменитый силач? – Вордвард оглушительно захохотал. – Да он на ногах не стоит!
Вордвард шагнул вперед и резко ткнул железным пальцем в обвисшее брюхо Ильяша. Тот всхрюкнул и повалился набок.
– И что нам с этим прославленным батыром делать? – протянул Хавбек.
– Я думаю, его следует повесить, – посоветовал Вордвард.
– Нет! – вскинулся Ильяш, порываясь встать.
– Обоснуй, – неясно кому повелел хан.
– Я Илья Муромец, потомок знаменитого богатыря, – заторопился Ильяш и даже приподняться сумел, встав на колени. – Мой прадед тридцать лет с печи не слезал, силушку копил, а ваши обормоты меня с лежанки сдернули, хотя я всего десять лет отбыл. Вели им меня на место вернуть, и тогда я через двадцать лет вам всем покажу, каково на богатыря наезжать!
Хавбек смеялся, тряся тугим брюхом, которое ничуть не уступало таковому же у Ильяша.
– Ты забавник, – молвил владыка, отсмеявшись. – Тебя можно было бы взять в шуты, если бы тебя ноги держали. А так с тобой возможно поступить двояко. Посему повелеваем: если то, что нам поведал пленник, правда, то он подлежит немедленной смерти. Если же это ложь, в чем мы не сомневаемся, то за обман величества обманщика следует казнить. Теперь послушаем, почему негодяя должно именно повесить, а не, скажем, обезглавить или утопить в болоте.
– Он толст и очень слаб, – объявил Форд Варвар. – У него тонкая шея, она не выдержит веса жирной туши. Когда его повесят, она вытянется, словно у гусака. Полагаю, это будет до невозможности смешно.
– А на чем вешать? В этой дикой деревне даже виселицы нет.
– На воротах.
– Я вижу, ты знаток. Займись. Получится, будешь моим палачом.
Будущий маркграф Муромский презрительно усмехнулся, благо что под опущенным забралом усмешку невозможно заметить, и наклонился, желая схватить Ильяша за шиворот, но с отвращением отшатнулся.
– Да он обделался! Воняет до невозможности!
– Вешай, вешай! – усмехнулся Хавбек.
Варвар Форд выпрямился во весь рост, повелительно крикнул:
– Веревку на ворота через перекладину!
Словно в ответ раздался глухой удар. Возникшая из ниоткуда великанская стрела, которую можно было бы принять за копье, если бы не густое оперение, пробила латы, не способные защитить владельца.
