за сколько пенни можно купить полпинты джина. И ее бесило, что детишек в лохмотьях, со сбитыми в кровь ногами посылают на улицу играть на «струнах души» прохожих. Она и сама когда-то оказывалась «без гроша в кармане», много раз, и она воровала и голодала, если уж на то пошло, «но никогда не опускалась до попрошайничества» – гордость не позволяла. Единственное исключение она делала для безногих. Одна оторванная нога, а лучше две, и Хоршем – откуда на Крымскую войну отправился целый полк – давал несколько подходящих примеров. При виде таких мужчин она плакала, склонившись над их чашками для подаяния в позе меланхолического достоинства, и щедрой рукой кидала им полкроны.
23. «Сэр Роджер»
Когда все необходимые дела были выполнены, а солнце начало клониться к закату, миссис Туше стала грезить. Как будто она сейчас шла под руку с прежней миссис Эйнсворт, и они направлялись в Эксетер-Хаус, хотя с тех пор уже прошло столько времени…
Но когда они приблизились к отелю «Кингс-Хед», она вернулась к реальности. И осознала, что оказалась в гуще толпы. Эти люди не напоминали опрятных, бесполых, набожных и немного докучливых женщин, вместе с которыми они с Френсис посещали собрания аболиционистов по всей стране тридцать лет назад. И эта толпа не напоминала аудиторию лекций, которые она когда-либо посещала. Мужчин тут собралось не меньше, чем женщин. Тех, что были с грязными руками, оказалось не больше, чем с чистыми. Она видела вокруг себя фермеров и каменщиков, мужчин с черными от сажи лицами, прижимавших к груди шапки. Она видела женщин, для которых не могла подобрать достойных названий. Но здесь же под краснокирпичной аркой толпились клерки и школьные учителя, раскольники всех мастей, лавочники и мастеровые, горничные из приличных домов, кухарки, гувернантки.
– Справедливость для сэра Роджера! – закричала с виду вполне себе здравомыслящая девушка и сунула в руку Элизе листовку. В актовом зале отеля с потолочных балок свисал огромный плакат на аккуратно подшитой холстине:
НЕТ УГНЕТЕНИЮ!
ЧЕСТНОЕ РАЗБИРАТЕЛЬСТВО ДЛЯ КАЖДОГО!
– Что-то видно? Биддалф там?
Толпа собралась огромная, все плотно набились в зал, но никто не намеревался занимать свободные стулья, а их было немало, из опасения что-то упустить. Но только самые рослые могли отчетливо видеть сцену в дальнем конце зала, на которой сейчас стояли четыре стула – два были заняты, два пустовали.
– Кто такой Биддалф?
– Кузен! Дальний, но не настолько дальний, чтобы не узнать родную кровь. Сельский сквайр, вот он кто.
Насколько Элиза могла судить, оба джентльмена, восседавших на стульях, подпадали под это описание. В твидовых сюртуках и высоких башмаках, розовощекие, они сидели, широко расставив колени, словно по привычке держали на них отсутствовавшие длинные ружья. Один был тщедушный, с тонкими бакенбардами, а другой усатый, преуспевающего вида.
