смогу?
– Не знаю. Горы ошибок не прощают. Контролируй скорость. Здесь у нас лягушатник. В Домбае по-другому. Но ты же не в дикие горы едешь.
Один день я с Виктором утюжил склон Ашатли. У меня было только два дня на подготовку с инструктором. Но Виктор после одного дня сказал, что этого достаточно. Понятие у меня есть. Дальше сам накатывай. Виктора мне подсказал Серега. Время уже подходило.
Я готовился к этой поездке полгода. До этого катался только в Чекериле на лыжах. Но в мае прочитал в «Вертикальном мире» статью про Марко Сиффреди и его адский спуск с Эвереста. Он был первым, кто спустился с этой вершины мира на сноуборде, но при попытке повторить и пройти по другому кулуару пропал. Поиски ничего не дали. Я был потрясен и всем взахлеб рассказывал про этого парня. Некоторые пожимали плечами, некоторые спрашивали: «А нафига это надо?» А в моем воображении были картинки суровых гор, снежные заносы, ледник Ронгбук, на котором его ждали товарищи. Я не понимал: как это вообще возможно? Как он решился? Что чувствовал когда стоял на вершине, встегнутый в крепы, а что чувствовал, когда несся книзу, обжигая лицо ледяным ветром? Он же прекрасно знал, что на подступах к вершине многие и многие ее покорители нашли вечный покой. О-о-о, безумству храбрых поем мы песню!
И только Серега, мой старший товарищ, матерый парашютист, не пожал плечами. С Серегой мы познакомились в поездке два года назад. Он зашел в наше купе плацкартного добавочного вагона Ижевск – Симферополь в одних шортах, стройный и подтянутый, бритый наголо, задорно улыбнулся и спросил:
– Пирожков хотите? А то мама напекла, они испортятся.
С тех пор мы дружили. Серега был опытный и уважаемый в Ижевске парашютист. На всяких городских и республиканских праздниках он прыгал в небо над Ижевском с разными флагами за спиной с задачей приземлиться в определенную точку на центральной площади. Сейчас уже так не делают. То ли на авиаотряд денег не хватает, то ли по соображениям безопасности. Катал он и на сноуборде.
А теперь Серега сидел на моей кухне, пил мятный чай, слушал историю про Марко.
– А не хочешь так же попробовать? – спросил он добродушно.
– Не, я не смогу. Ты шутишь, что ли? Я и на доске ни разу не стоял, и в горах не был. Я так не смогу.
– А ты не с Эвереста начинай, а, допустим, с Эльбруса. Или Домбая. На Урале красоты такой нет, а Кавказ бы понравился Марко.
– На доске я не умею, – не сдавался я. – Я только на лыжах в Чекериле.
– На лыжах ездят только пижоны, реальные парни катают на досках, – усмехнулся Серега, – у тебя все равно своих лыж нет, берешь в прокате какую-то пародию. Ты ничего не теряешь. Попробуй доску. Это полет, когда ты идешь в горах по целине, плавно выходя из одного поворота в другой. Основа под тобой едва чувствуется. Под тобой метр, а то и больше рыхлого снега. Это даже не вода. Ошибешься и уйдешь по горло в сугроб. И тебя никто не вытащит. Даже если кто-то подъедет, он не сможет тебя вытащить, только вместе закопаетесь. Ты должен сам выбраться и продолжить прерванный полет. Я тебе даже не могу объяснить, как это, но это круче, чем секс.
Тут
