тишине ей хотелось говорить шепотом. Глупо, конечно, ведь их никто не мог услышать. Просто она не привыкла к такой тишине, буквально рвущей нервы.
– Да, – ответил Корнелиус.
– А вдруг нас высадили на ферме? Такая маленькая платформа не может быть станционной.
– Нет-нет, я уверен, что это настоящая железнодорожная станция. Но я слышал, что пассажиры, ехавшие с нами, говорили о какой-то здешней ферме, – сказал Корнелиус.
– Тогда нам нужно посмотреть, нет ли поблизости фермы, и пойти туда. Возможно, фермер отвезет нас в Кубер-Педи.
– Ферма может находиться где угодно. Кто знает, сколько миль отсюда до нее. – Корнелиус огляделся. – Мы лишь заблудимся, если станем ее искать. – Он понимал, что они тогда не выживут. – Надо оставаться тут и ждать, когда за нами кто-нибудь приедет.
Эрин уже сомневалась, что за ними приедут, но решила не спорить и промолчала. Все равно более удачных идей у нее не было.
Корнелиус сел рядом с Эрин, и они стали смотреть вдаль. Местность была такая плоская, что горизонт сливался с небом. Такого Эрин еще никогда не видела.
– Интересно, кому пришло в голову сделать тут станцию? – спросила Эрин.
Она взглянула на дядю, и они внезапно расхохотались. Ситуация была нелепая до гротеска! Стояла страшная жара, и вскоре им стало казаться, что они вот-вот расплавятся. Нагревшийся воздух тек, дрожал над землей, превращаясь в манящее озеро. Им захотелось пить, плавать в прохладной воде. Ведь они даже не подумали о том, чтобы взять с собой воды. Эрин радовалась, что на ней длинные брюки, рубашка и шляпа, ведь у нее очень чувствительная кожа, которая могла моментально обгореть на солнце. Корнелиус был одет в рубашку с короткими рукавами, но он сильно загорел во время своих бесчисленных поездок и не боялся солнечных ожогов.
– Тут даже нет дерева, чтобы укрыться в его тени, – вздохнула Эрин и снова устремила взгляд к горизонту.
– Что, уже жалеешь, что поехала со мной? – спросил Корнелиус.
– Нет, – без раздумий ответила она. – Я должна была это сделать.
В ее глазах снова появилась грусть, и Корнелиус пожалел о своем вопросе.
– Я тебя понимаю, – сказал он. – Конечно, ты мне сейчас не поверишь, но боль со временем пройдет, Эрин. Уверяю тебя.
– Знаю, – кивнула Эрин. – Но уже хорошо то, что я сейчас отвлекаюсь от неприятных мыслей.
– Увы, ничего хорошего в нашей ситуации нет. – Корнелиус иронично хмыкнул. – Пока трудно поверить, но после захода солнца здесь станет холодно. Иногда дело доходит до заморозков.
Эрин испуганно взглянула на дядю.
– Неужели мы останемся сидеть вот так до ночи? Без фонарей тут будет темно.
– Надеюсь, что не слишком темно, – ответил он и утер пот со лба. – Но темнеет тут рано.
Им нужно было куда-то спрятаться от солнца, пока у них не началось обезвоживание или не случился тепловой удар. Корнелиус слез с платформы и заглянул под нее,
