похулиганил (обоссал чью-то машину, на замечание водителя полез в драку), за что ему и присудили 120 часов обязательных работ. Кирилл его мало интересовал, но раз уж поставили в напарники – приходилось общаться. За разговорами ни о чем время быстрей пролетало. Рассказы о протестной деятельности Кирилла он пропускал мимо ушей, то и дело, без сожаления о прерванном рассказе, отвлекаясь на телефонные звонки по работе. Кирилл и сам видел, что ему нечем заинтересовать бывалого напарника. А уважение собеседника из-за возраста, житейского опыта, огромных габаритов молодому Кириллу бессознательно заслужить хотелось. Предложил даже как-то вместе после работы выпить, но Дмитрий тяжело вздохнул и с грустью сообщил, что в завязке: «Я, братан, как начну, так остановится не могу, так что – не искушай».
Как ни странно, напарник проявил неподдельный интерес к его рассказам о раннем детстве, проведенном в сельской глуши. Кирилл охотно делился воспоминаниями, искренне не понимая, что может быть в его детстве занимательного. Особенно Скрытника зацепили байки про мертвецов, которые восставали из могил и сосуществовали с живыми. Кирилл ввиду того, что уехал из поселка еще в дошкольном возрасте и с тех пор туда не возвращался, с трудом выковыривал из недр памяти рассказы о мертвецах. Иногда ему казалось, что он даже видел в детстве мертвецов, явственно различал их лица с бледной пергаментной кожей, серыми белками глазниц. Иногда возникали картинки, как бабушка о чем-то с ними разговаривала, когда отпускала в магазине товар. Он считал эти воспоминания местным локальным фольклором, страшилками для непослушных детей и не понимал, что может заинтересовать в них такого бывалого и прагматичного уголовника.
Скрытник, однако, требовал подробностей про мертвецов чуть не в каждую рабочую смену – и когда они кронировали деревья, а затем приходилось отмывать голову от опилок, и когда приколачивали линолеум в кабинете оперов, поскольку клея не было, и когда загружали и разгружали всякий бумажный хлам. Отвлекся от рассказов о мертвецов Скрытник только один раз, когда выгружали из «Газели» кипы каких-то документов, в которые рецидивист украдкой все пытался что-то вычитать. Выросшему без отца Кириллу льстило внимание взрослого опытного мужика и то, что хоть чем-то он смог его, бывалого, заинтересовать.
Так в разговорах и «общественно-полезном труде» срок Кирилла подошел к концу. Дмитрию оставалось работать на благо государства еще неделю. В последний день напарник стал вербовать Кирилла вступить в Церковь «Свидетелей Воскрешения». Кириллу аргументация вступления в секту понравилась – никаких нравоучений про веру, бога и прочей теософии. «Братан, ты все равно, как говно в проруби болтаешься, ничем не занят, – проникновенно убалтывал его Дмитрий. – Давай займемся делом. Ты парень неглупый, пора лавэ зарабатывать. Я тебя научу, есть схемы. Они тебя на бизнес поставят, бабло ввалят на первое время – организуй процесс, и все! Ты в шоколаде. Я помогу, если что!» Буквально на следующий день он привел
