сожалению, утром я с сыном уезжаю в Дижон по судебным делам.
– Мы начали процесс против родственников моего покойного деда, сеньора де Лалена, – пояснил де Буссэ. – Они до сих пор не вернули матушке часть её наследства.
Кивнув на прощание Элен, донна Мария прибавила:
– Надеюсь, ещё увидимся!
Когда они уже вышли из лавки, Луизе почудилось, будто госпожа де Буссэ тихо произнесла:
– А надо ли?
Прежде, чем сесть в носилки, графиня де Сольё сочла нужным пояснить внукам:
– Я пыталась разыскать Элен, но родственники Лалена утверждали, что она умерла в младенчестве, а имущество нашего деда, якобы, отошло казне. Поэтому я ничего не рассказывала вам о своей сестре.
После чего задумчиво добавила:
– Странно, я словно увидела себя в кривом зеркале.
Если Шарля вполне удовлетворило объяснение донны Марии, то Луизе Элен понравилась, в отличие от её сына. Впрочем, вернувшись на улицу Розье, где их ожидал портной Нери, Луиза вскоре забыла о Пьере де Буссэ и его матери.
Однако прошла целая неделя, прежде чем графиню де Сольё с внуками пригласили во дворец Турнель, получивший своё название из-за большого количества башен. Его территория представляла собой огромный четырёхугольник, расположенный между улицами Святого Антуана, Турнель, Тюренн и улицей Святого Жиля. На более чем на двадцати арпанах помещались двадцать часовен, многочисленные дворы, парильни, двенадцать галерей, два парка, шесть огородов и обработанные поля, не считая других строений. Так, приблизительно шесть тысяч человек могло жить там без всяких стеснений. Но Луиза и её спутники не могли в полной мере оценить этот широко задуманный ансамбль из-за того, что им долго пришлось искать главный вход во дворец. Королевская резиденция состояла из отдельных зданий, соединённых крытыми галереями: старого заброшенного флигеля, примыкавшего к Сене, уютного особняка, обращённого к садам возле реки, где поселилась молодая королева, и жилища короля, окна которого выходили на улицу Святого Антуана. В конце ведущей туда галереи их ждала баронесса де Оре. Поздоровавшись с невесткой, донна Мария затем в последний раз придирчиво окинула взглядом внуков. Сатиновое платье горчичного цвета, сшитое портным по последней моде, очень шло к золотисто-каштановым волосам Луизы. Правда, его вырез был довольно смелым, а чепчик с наколкой, так называемый арселе, едва прикрывал темя, зато свисавший сзади чехол подчёркивал статную осанку девушки. На Шарле же был белый шёлковый пурпуэн, из-под которого виднелся воротник рубашки из тонкого полотна, и чёрный плащ до колен, а на самой графине де Сольё – бордовое бархатное платье со шлейфом.
От волнения Луиза мало что замечала вокруг, хотя время от времени её взгляд выхватывал то фрагмент красочной фрески, то затканную золотыми и серебряными нитями шпалеру. Наконец они оказались в просторной приёмной с высокими окнами и вымощенным чёрно-белыми плитами полом. Переговорив с дежурным офицером, Изабель сказала свекрови:
– Я подожду Вас здесь, матушка.
Когда
