Отис Олни приказал архивариусу:
– Оттяни оба носка. Так твои ноги выглядят длиннее и стройнее. Носки в пол! Теперь сделай глубокий вдох… О’кей, Лионель, ее можно отпустить.
Берта скривила лицо в глуповатой улыбке. Эта сладенькая, ненатуральная улыбка шла ей как почтовый штемпель – стодолларовому банкноту. Опять сверкнул блиц.
– Прекратите, – изрекла Берта. – Идите к черту!
– Еще разок, – возразил фотограф. – Теперь сделаем по размеру страхового полиса.
Он выдернул кассету, сунул в фотоаппарат другую, достал из кармана новую лампочку, лизнул цоколь и ввинтил ее в патрон рефлектора. Поднял фотоаппарат, отрегулировал объектив и попросил:
– Теперь, пожалуйста, улыбнитесь.
Берта глубоко вздохнула. Мне показалось, что я слышу скрежет ее зубов.
Олни сказал:
– Нам хотелось бы сделать снимок одного из двоих компаньонов и…
– Только быстро! – сквозь зубы процедила Берта; ее лицо скривила злобная усмешка. – Хотя кое-кто готов работать и в этом кабаке… Убирайтесь!
Фотограф, не спуская глаз с ее губ, подождал, пока лицо Берты не приняло нужного выражения. Она, в сущности, женщина разумная и потому приподняла уголки неразжатых губ в подобие улыбки. Блиц сверкнул еще раз.
Берта прошипела архивариусу:
– Хватит. Слезай со стола и принимайся за работу.
Берта направилась было в свой кабинет, но, видимо сочтя необходимым объяснить мне, что происходит, остановилась и небрежно произнесла:
– Дин Крокетт-второй дает бал и нанимает нас охранять вход, чтобы никто посторонний не проник в квартиру. В прошлый раз, когда он устраивал прием, кто-то из незваных гостей стибрил нефритовую статуэтку стоимостью шесть тысяч долларов. Он хочет быть уверенным, что такое не повторится. Считает, что главное – не допустить на бал посторонних, а приглашенные вне подозрений.
Я сказал:
– В таком случае ты не сможешь охранять драгоценности. Только вход.
– Точно, – вмешался Олни. – Вход. И агентству поможет реклама, мистер Лэм. Это в интересах не только мистера Крокетта. Облегчит вам работу. Предупреждение незваным гостям, что их не потерпят, – половина успеха.
– Я вызову для охраны самых опытных агентов, – заверил я.
– Хорошо, – согласился Олни. – Одна из причин, почему я захотел увидеть в газете именно ее изображение: она выглядит так сурово… – Он спохватился: – Я хотел сказать, так профессионально…
Берта едва не испепелила его гневным взглядом.
– Не трудись деликатничать, – сказала она. – Я жестокая волчица и знаю это.
– Мы решили обратиться в детективное агентство, где работает женщина-профессионал, – пояснил Олни. – Мистер Крокетт полагает, что нефритовую статуэтку украла женщина. А мужчина не может подойти к даме и сказать: «Прошу прощения, мне показалось, что вы только что сунули под платье статуэтку». У решительной женщины-детектива совсем
