ногда пытались подлететь ко мне и сесть на голые участки кожи. Подняла свои руки на уровне лица и с ужасом уставилась на красные волдыри от укусов.
"Только бы малярию не схватить!" – думаю, а сама понимаю, что сейчас мне может угрожать нечто более страшное.
Подняться не могу. Тело будто налито железом. Голова немного кружится при движении. Похоже, я нехило ударилась. Начинаю вспоминать, как я сюда попала.
"Нужно срочно выбираться, пока эти дикари не оторвали мне голову и не водрузили её на колышек!"
Усилием воли и, не думая о резкой головной боли, приподнимаюсь с песчаного пола. Практически сразу упираюсь в крышу, а на моих волосах остаётся парочка соломинок.
"Тут что, карлики живут?"
Вроде, те дикари, что схватили меня были выше среднего роста. И куда они меня притащили? В своё племя?! Вот говорил же мой брат Лев, что у меня язык без костей. Вечно, что не ляпну, всё обязательно сбывается.
Не знаю, безопасно ли выходить из этого примитивного строения, но и ожидать своей участи я точно не собираюсь. Вместо двери здесь просто связка сухих листьев, привязанных к потолку. И они колышется в такт ветру. Осторожно убираю край листьев в сторону…
Не успеваю ничего разглядеть, как в мою руку впивается что-то острое.
– Ааааа! – начинаю вопить, глядя на свою окровавленную кисть.
Внутрь заходит темнокожий с копьём. Тощий, но жилистый. Весь в ранах и шрамах. В какой-то серой набедренной повязке. На самом острие копья виднеется капля крови. Конечно, моя.
– Идиот?! Зачем ты меня проткнул?! – кричу я.
Мой русский он, конечно, не понимает. Зато по интонации догадывается, что говорю я вовсе не комплименты ему. Хмурится, оскаливается.
– Бледная, ты нарушила границу! Я тебя нашёл, ты моя.
Говорит по-английски. Значит, не такой уж отсталый. Можно договориться. Вспоминаю, что это именно он меня тащил по земле. Поэтому-то все мои ноги в этих ужасных кровавых царапинах…
Через секунду понимаю, что договориться не получится, когда он просто берёт и разрывает копьём перед моего платья. Вскрикиваю и ошарашено смотрю на клочки ткани.
В это время темнокожий откровенно пялится на моё тело, которое теперь скрывает лишь миниатюрное нижнее бельё. Тонкий лифчик без поролона и стринги.
Падаю задницей на пол и сворачиваюсь вся в позу эмбриона. Испуганно смотрю на этого ненормального. Изнасиловать хочет?! В моём теле поселяется настоящий животный страх. Он расползается вместе с кровотоком в каждую клеточку.
Ещё раз смотрю на африканца. Он неприятный. И пахнет от него плохо. И этот дикарь будет моим первым мужчиной?! Нет, это совсем не входило в мои планы, когда я ехала сюда работать…
Он подходит ко мне совсем близко. Трогает своей влажной рукой мою спину. Меня аж передёргивает всю.
– Оставь меня в покое! Отойди!!!
Повторяю эту фразу сначала на русском, а затем по-английски. Его не радует мой перевод. Оскалившись, хватает меня за плечи и рывком поднимает на ноги.
– Ты моя, – коротко повторяет он, глядя в глаза.
У него и с дыханием что-то не в порядке. Может, он предпочитает есть на обед туристов?
Не о том ты думаешь, Яна! Тебе нужно срочно бежать! Он на вид не слишком уж сильный. Может, смогу отбиться? Вот только я со своим метр с кепкой ростом и худощавым тельцем вряд ли справлюсь даже с таким представителем сильного пола!
Внезапно дикарь толкает меня на ворох соломы в углу и тут же заваливается сверху. От неожиданности не сразу соображаю, как мне вырваться. Принимаюсь царапаться, обламывая свои ногти до мяса. Чувствую удушье, не то от свалившегося на меня тела, не то от его вони. Ему плевать на мои сопротивления. Тогда я начинаю орать. Несвязанные фразы вылетают из горла. Слёзы и пот смешиваются на моём лице.
Он тянется руками к моим трусикам. Пытается их снять. Но я брыкаюсь изо всех сил. Тогда он приставляет копьё к моей шее. Почувствовав боль от острия, замираю. Дикарь безумно улыбается. Теперь-то он победил…
Я могу дёрнуться и умереть, либо подвергнуться изнасилованию и, возможно, потом всё равно умереть. Неужели, это всё, конец? Говорил ведь брат не соваться сюда… Дура, дура, дура! Тем временем, африканец снова лезет мне в трусы. Это, действительно, конец. Кажется, я решилась. Копьё как раз над моей сонной артерией… Одно движение и…
С грохотом кто-то врывается в это строение, и здесь сразу становится тесно. Дикарь на мне испуганно дёргается и немного ранит кожу шеи. Поднимается, и я наконец-то могу вздохнуть полной грудью.
– Оскар! – злобно выплёвывает насильник, глядя на вход.
Я
