не всегда им отличаются. Если повезёт, рядом с ними окажется близкий человек, друг, способный разобраться, как следует использовать талант и направить его в правильное русло. Но это – если повезёт. Чаще бывает так, что, осознав свой талант, маг становится заносчивым, выходит за рамки и его убивают. Но это неинтересная история, истории глупцов не бывают интересными.
– А тот парень, о котором ты говорила, он жив?
– Да.
– История со счастливым концом?
– Можно сказать и так.
– Мне такие нравятся…
Однако договорить Энцо не успел: дверь открылась, в лавку вошли трое плотных мужчин в чёрных одеждах мотоциклистов: короткие кожаные куртки, штаны, перчатки, сапоги и глухие шлемы, которые они сняли лишь пройдя глубоко внутрь лавки. Но вопрос главарь задал до того, как открыл лицо:
– Что именно тебе нравится, говорящая пища? – Причём задал его нарочито грубым тоном, показавшимся ещё более вызывающим, потому что прозвучал из-под шлема.
– Какого чёрта они здесь делают? – тихо спросил Энцо.
– Издержки профессии, – отрывисто ответила Мама Кали. Было видно, что гости и нежданные, и неприятные. – Ко мне много кто заходит.
– Неужели ты мне не рада? – притворно удивился главарь.
Крепкий, с чёрными, до плеч, волосами, рассыпавшимися, когда он снял шлем, и ястребиными чертами лица, главарь казался воплощением девичьих грёз и так наверняка и было. Вот только сводить с ума романтичных красавиц Марк мог лишь после захода солнца. Он обаятельно улыбнулся и повторил вопрос:
– Неужели ты мне не рада?
– Ещё не знаю, – медленно ответила Мама Кали. – Зависит от того, зачем ты здесь.
– Нужно кое-что обсудить. – Марк перевёл взгляд красных глаз на колдуна. – Пошёл вон, чел, если ты не закончил – подожди на улице.
В другое время Энцо бы послушно ретировался, даже не зная, кто перед ним, связываться с тремя агрессивными мотоциклистами было явно небезопасно. А Энцо знал, что имеет дело с вампирами, что перед ним стоит сам барон Луминар, лидер марсельских кровососов, имеющий колоссальное влияние по всей Франции и северной Италии. Славящийся вспыльчивым нравом. Агрессивных мотоциклистов следовало избегать, от вампиров держаться подальше, от Марка Луминара – как можно дальше, но… Но теперь Энцо был не обычным челом, и даже не простым колдуном, а членом Высшей Касты, и считал, что кровососы обязаны относиться к нему соответственно.
– Я выйду, когда мы закончим разговор, – произнёс Энцо и повернулся к оторопевшей шасе.
Впрочем, от такой наглости оторопели все, и в главном зале «Storia della moda» секунд на десять наступила тишина.
– Не надо, – прошептала Мама Кали, глядя Энцо в глаза.
– Нет, почему же, – растягивая слова, сказал барон Луминар. – Пусть продолжает.
– Марк, успокойся.
– Я должен успокоиться? – изумился вампир.
– Я ничего не сделал, – буркнул Энцо.
– Вы оба ведёте себя как дети.
– По
