Но летает он очень красиво.
– Подожди, ты нам про дракона что ли рассказываешь? – разочарованно протянула Анна.
– Разумеется! А вы о ком подумали? – не поняла я.
– Об Эрике, конечно же, – вздохнула Сузанна.
– Герцоге Грейме, – объяснила мне Анна, вдруг я забыла, кто такой Эрик.
– Нечего на него облизываться, у него невеста ревнивая, – предупредила я, – шагу ему ступить не дает.
– Он тебя с ней уже познакомил? – Анна обрадовалась так, словно я рассказала, что молодой человек представил меня своей маме.
– Она сама пришла… знакомиться.
Я слегка скривилась, вспомнив недовольное лицо Алианны.
– Алианна Делми – та еще штучка, – поведала мне Сузанна, – она победила в прошлом году в конкурсе красоты “Мирс Акорникс”. Ходили слухи, что это купленная победа. Мол, папаша ее, граф Делми, вложился, чтобы повысить стоимость Алианны на брачном рынке.
– Не знаю, выглядит она вполне как королева красоты, – задумалась я, – правда, смотря какие там были остальные участницы.
– Я тоже считаю, что Алианна сама победила, – согласилась со мной Анна, – но там не за нравственные качества звания выписывали.
– Остерегаться тебе ее надо, не вздумай с ней подружиться! – предупредила меня Сузи с такой заботой, будто я сообщила, что мы с невестой хозяина дракона идем в театр. Вместе с Шорли.
– Уверяю, она сама вряд ли этого захочет, – сообщила я.
– И не расстраивайся, – кинулась успокаивать меня Анна.
– Да с чего вы вообще взяли, что я с ней дружить собиралась? – опешила я. – У меня есть две замечательные подруги, которые даже не побоялись на собеседование пойти, чтобы выиграть его в мою пользу.
– Это так мило!
Обе близняшки бросились ко мне обниматься. Все расчувствовались. Из этого блаженного состояния нас выдернул грохот.
Мы вздрогнули и обернулись на стук. Как оказалось, это мое единственное наследство со шкафа свалилось.
Больше эту громоздкую картину в простой деревянной раме девать некуда было, комната у нас небольшая, а вещей у троих девиц немало. А нам еще праздничный кипарис куда-то приткнуть надо. Мы собирались за ним на Зимолетнюю ярмарку в ближайший выходной.
“Зимой летА сменяются, и чудо намечается”. Традиционный наш праздничный лозунг казался мне сейчас насмешкой. И уродливое наследство мне об этом вновь напомнило.
– Хорошо, что не зашибло никого, – вздохнула с облегчением Анна. Она во всем умеет находить положительное.
– А что ты будешь делать с этим чудищем? – спросила более практичная Сузи. – Может, музею какому-нибудь подаришь?
Я придирчиво посмотрела на знак последней дядиной воли.
“Утро в конюшне” представляло собой большой холст, заляпанный преимущественно коричневым. И я надеялась, что это только краска. Самое большое пятно – это, видимо, непосредственно конюшня. Серые и рыжевато-коричневые облачка, должно
