style="font-size:15px;"> Некоторое время Татьяна просто стояла, ухватившись рукой за поручень и смотрела под ноги.
Мертвое тело потянуло на дно. Оно не останется там слишком долго – течение унесет его дальше от моста, от точки падения, которую, как надеялась Татьяна, примут за место несчастного случая.
Молодой человек решил свести счеты с жизнью. Был пьян – от Романа несло перегаром, расстроен, подавлен, не смог совладать с эмоциями, поддался сиюминутному порыву. Как итог – смерть, глупая и нелепая.
Обычное дело.
Мало ли психов на свете.
Татьяна улыбнулась.
Улыбка напоминала оскал.
Ей ни капли не было жалко ублюдка.
Влажные от тумана волосы девушки свисали сырыми сосульками.
Заныло внизу живота, там, куда били эти подонки. Били ногами, без всяких церемоний и без жалости.
– Тебя, хозяин реки. – шепнула Татьяна, продолжая удерживать рукой металлический поручень. – Прими, не побрезгуй.
Медленно и очень осторожно, чтобы не оскользнуться на мокром, девушка выбралась на мост и торопливо осмотрелась – никого.
Далекие фонари казались размытыми дождем силуэтами, туман продолжал окутывать вечерний город плотной пеленой, а редкие прохожие пробегали мимо, стараясь спрятаться под зонтами от холодных капель осенней непогоды.
Некоторое время Татьяна еще прислушивалась к тишине. По ее губам змеилась довольная улыбка.
– Один. – прошептала девушка. – Остался только один.
*
Севка чувствовал себя загнанной лошадью, которую вот-вот пристрелят.
За очень короткое время он лишился обоих своих приятелей и остался совсем один.
Один.
Очень страшно было Севке из-за этого.
До такой степени страшно, что парень опасался выходить из дому, сказавшись больным.
Только вот, не свезло ему.
Папаша у Севки был совсем не строгий, но иногда на него находило.
Обычно, занятый своими профессорскими делами и молоденькими студентками – водился за отцом Севки такой грешок, – папаша мало внимания уделял своему отпрыску.
Но в этот раз, как говорится, что-то пошло не так.
Узнав о том, что вот уже целую неделю нерадивый студент валяется на диване вместо того, чтобы грызть гранит науки, родитель взбеленился и потребовал от сына исполнения сыновьего долга. То есть, послушания.
Откосить от занятий не получилось и Севка, мрачный, словно грозовая туча, начал собираться в универ.
Храм науки, он не то чтобы ненавидел, но и не любил.
По большому счету, ему было без разницы в каком месте протирать штаны и получать диплом.
Папаша обязательно похлопочет и обеспечит свое чадушко нужной корочкой.
«Не дала. – опасливо поглядывая на раскрасневшееся лицо родителя, слегка охрипшего от разговора на повышенных
