приказанию…
– Отставить! – сурово прерывает майор. – Это ваши люди, товарищ капитан? – Показывает на нас.
Коротко глянув, капитан ответил:
– Так точно, товарищ майор, мои.
– Товарищ капитан! – Голос у майора внешне ровный, спокойный, как шнур электрического провода, а под оболочкой, внутри, искрится напряжением – гневный, недовольный, с нажимом на каждом слове. – Если! – я! – ещё! – раз! – увижу! – этих! – ваших «ходоков»! – болтающихся-по вагонам! – я! – буду! – вынужден! – наказать! – вас! – самым! – строгим образом! Вы меня поняли, товарищ капитан?
– Та-ак точно, товарищ майор, – чётко салютует капитан.
– Свободны, – бросает майор.
– Есть. Разрешите идти?
– Идите, – отворачивается от нас майор.
Вот-те на! И всё что ли? А как же…
– Шагом марш! – это уже команда нам. Мы, обиженные на сурового майора, подталкивая друг-друга, бредём по проходу, бормочем: «Даже не стал нас слушать!..» «Еще и на нашего капитана наорал… Солдафон!» Нам было и жаль, и неудобно перед капитаном за этот неожиданный для него нагоняй. Подвели капитана, получается. Да и майор этот еще… «я вас накажу»… «очень серьезно». Совсем сухарь, ни черта не понимает в армейской дружбе.
– Не расстраивайтесь, та-ащ капитан. Он не накажет, – подбадриваем капитана. – Он внешне такой сердитый, как наш директор школы, а на самом деле добрый. Точно. Да, товарищ капитан? – Капитану явно нравится наша щенячья наглость, и он совсем уже добродушно усмехается:
– Топайте уж… Защитнички.
Так и закончились ничем все наши попытки восстановить справедливость. Разговоры с командирами «по-мужски» и явно школьное «канюченье» ни к чему положительному не привели. Как об стенку горох! Офицеры ничего категорически менять не хотели. Ну, не хотели и всё. «Приказы нужно выполнять!» «Это вам – армия, понимаешь, не детский сад! Один хочет ехать туда, другой сюда. Ишь вы… И без разговоров, понимаешь, тут… – прикрикивают. – Всё. Крууу-гом! Марш, все, отсюда!»
Обидно всё это было слышать, прямо до слез обидно, чего уж скрывать. Но приказ, как говорится, есть приказ. Как тут спорить? Да и не поспоришь, не получается, действительно не дома. К этому надо привыкать. Говорят же – армия.
Вагоны в дороге сильно раскачивало. Литерный поезд, поезд специального назначения, с новобранцами – свежие армейские силы – спешил на Восток.
За окном навстречу нашему поезду уже четвертые сутки ярким, во всю золотистым цветом неслась осень. Непроходимые таинственные лесные чащобы, сменяя друг друга, плотной стеной подступают к поезду, к самой дороге. Иногда их густые желто-зеленые кроны, приблизившись, уходят далеко-далеко в небо над поездом. «Там на неведомых дорожках следы невиданных зверей. Избушка там на курьих ножках стоит без окон, без дверей… Там чудеса-а, там ле-еший бро-одит…»
То
