что трудности в детстве сделали его тем, кем он сейчас является. С ним было не поспорить.
Тишина в вестибюле школы нервировала, пока он не понял, что сейчас время занятий и ему лучше найти укрытие, пока не прозвенит звонок и коридор не наводнят мальчишки. На скамейке возле кабинета директора сидел одинокий мальчик, рядом с ним стоял большой чемодан. Он весь состоял из костлявых прямых углов, как богомол. Это был Джек, и он снова подрос. Он вскочил, в два прыжка достиг Фрэнка и навис над ним.
– Что ты здесь делаешь? Мама в порядке? Она не отвечает на телефонные звонки. – Несмотря на свой рост, Джек был совсем мальчишкой, и ему было страшно. – Они хотят отправить меня домой. Заставили меня собрать все вещи.
– С ней все в порядке. Возникла проблема с банком насчет платежей. Я узнаю, что можно сделать.
– Ты?
– Да.
– Срань.
Фрэнк сделал вид, что ничего не услышал. Он постучался один раз и открыл дверь в кабинет директора. Секретаря не волновало, кто он такой. Ему все равно придется подождать. Фрэнк побрел по коридору к школьным витринам, заставленным трофеями в виде бегущих и прыгающих медных мальчиков. Он осматривал полки, пока не нашел кусок искусно обугленного дерева с выгравированной табличкой сбоку. «Битва музыкальных групп», 1979 год. За трофеем была фотография Фрэнка, поедающего микрофон, потные волосы полосками расчерчивают лицо, худые черные ноги согнуты. Маленький импульс радости удивил его самого.
– Смотри-ка, Джек. Это твой старик.
Джек, который снова сел на скамейку, обхватив голову руками, не удосужился поднять глаза.
– Я тебе уже показывал?
– Каждый раз.
Фрэнк хотел напомнить ему, что он находится здесь, чтобы помочь справиться с неудачей отчима Джека.
– А где твой трофей? Ни одного нету? Я так и думал. – Фрэнк улыбнулся, как будто шутя.
Джек очень медленно покачал головой вперед и назад.
Их позвал секретарь:
– Мистер Дюркан? – Фрэнк вытянулся по стойке «смирно».
По дороге домой под грохот музыки и с опущенным верхом, благодаря инсайдерским знаниям Джека об «Ауди», Фрэнк разразился горькой тирадой. Он не мог сказать ничего хорошего об этой школе – никогда не мог сказать ничего хорошего об этой школе, – и ему хотелось вмешаться много лет назад, когда Пола сообщила, что они отправят туда Джека. Он извинился перед Джеком за то, что подвел его. Джек ничего не ответил, его глаза были устремлены на коричневые скошенные поля, что проносились мимо.
– Теперь ты сможешь ходить в школу со своими друзьями из Дублина.
Фрэнк вслушался в тишину, ожидая какого-нибудь пренебрежительного комментария, но, когда Джек наконец повернулся к нему, его глаза блестели от непролитых слез.
– Можно мне переехать жить к вам с Лиззи?
Джек уничижительно отзывался о том, как жили Фрэнк и Лиззи. Фрэнк изо всех сил постарался сдержать панику:
– Эх, Джек, да, но, эм, сейчас не самое подходящее
