дельфин. Надо будет потом обязательно его найти». – Рассуждая так, я озвучил фразу-активатор:
– Пухом!
И, ощутив в теле знакомую невесомость, оттолкнулся ногами от камней-волнорезов и легко заскользил вверх по скале, поддерживая и направляя аккуратный полёт прикосновениями к гранитной стене ног и свободной от рыбины руки.
Подъём до вершины скалы занял всего секунды четыре, и оставшуюся треть минуты действия дара я потратил на максимально комфортное обустройство на относительно пологой макушке между тремя торчащими из неё факелами.
Кстати, со своими изменёнными глазами я чуть не ослеп от яркого огня первого же горящего факела, попавшегося мне на склоне скалы во время подъёма. Пришлось крепко зажмуриться и следующие несколько метров подниматься вслепую, на ощупь. Но когда потом осторожно приоткрыл глаза, сероватое свечение, наполняющее окружающую тьму, исчезло, и снова за пределами кругов света от факелов меня окружал кромешный мрак. Вот так, совершенно запросто, глаза сами собой перестроились из режима Рыбий глаз на обычное человеческое зрение.
После адаптации зрения к огню место на вершине скалы между горящими факелами показалось мне идеальным. И не только из-за того, что оттуда открывался отличный обзор во все стороны (разумеется, после того как закончится ночь и рассветёт), но ещё и потому, что от трёх окружавших меня здесь факелов исходило блаженное тепло, а с учётом мокрой после купания одежды, для меня сейчас это было пипец как важно.
По окончании действия Легче пуха и возвращении веса на меня ожидаемо навалилась страшная усталость. Подаренная же дельфином здоровенная рыбина, словно почуяв мою слабину, тут же отчаянно затрепыхалась. Пришлось приложить титанические усилия, чтобы не разжать налившиеся чугуном пальцы и удержать её за скользкие бока.
Перед глазами ожидаемо загорелись короткие строки системного уведомления.
Внимание! Вами активирован дар Легче пуха.
Характеристики: +2 к Медитации, +2 к Гибкости, +3 к Скорости, +2 к Силе Стикса. Навыки: +20 к Лёгкой атлетике, +40 к Левитации.
Как только временный недуг отпустил, я тут же призвал из ячейки резак и, с нескрываемым злорадством, отсёк пленнице голову.
Почистив и выпотрошив рыбину, я порезал её на десяток кусков и, сменив резак на лопату, стал поджаривать порции рыбы на широком лезвии над ближайшим факелом, как на сковороде.
Зажаренный таким незамысловатым способом с двух сторон кусок рыбы тут же жадно мною поглощался и запивался скупым глотком живца из призванной из ячейки фляжки. Конечно, без соли и специй еда оставляла желать лучшего, но под кисло-горький запивон даже пресная рыба уходила за милую душу.
Пока ел, небо на восточной стороне начало потихоньку светлеть, а в окружающем чернильном мраке стали постепенно вырисовываться контуры скалистых берегов залива. Открывающееся моему взору зрелище, мягко выражаясь, впечатляло.
Свилль не соврал. Здешние отвесные берега уходили ввысь на сотни метров, из-за чего, несмотря на довольно внушительные
