от смеха. Не думаю, что я когда-либо был свидетелем чего-то подобного.
Я поднимаю глаза и вижу, что Максим довольно улыбается:
– Как видишь, не должно быть никаких проблем, чтобы она притворилась всем, что тебе угодно.
– Ты это серьезно? – Его идея мне все еще кажется абсолютно глупой.
– Отчаянные времена требуют отчаянных средств, Роман. Нам нужно заглушить слухи, и нужно сделать это сейчас.
– В таком случае пусть будет жена. – Я захлопываю ноутбук. – Черт!
Я кладу сумку на кресло и осматриваю гостиную. Прошли месяцы с тех пор, как я была здесь, но кажется, что ничего не изменилось. Те же белые занавески и ковер, бежево-белая мебель, голые белые стены. Так много белого, что комната кажется стерильной. Я всегда это ненавидела. Неудивительно, что первую внушительную сумму, заработанную мной, я потратила на аренду квартиры, чтобы сбежать из этой пустоты.
– Дома! – кричу я.
Через несколько секунд слышится стук каблуков, цокающих в моем направлении. Моя мама выходит из кухни и бросается ко мне, держа руки на бедрах. Зара Грей – моя абсолютная противоположность: высокая блондинка с полным макияжем и в идеально выглаженном платье. В белом шелковом платье. Мне хочется выть.
– Ты опоздала на три часа! Я тебя предупреждала! – Она останавливается на полуслове. – Боже мой! Что ты с собой сделала?
– Можно поточнее?
– Металлическая штука у тебя в носу.
– Это называется пирсинг, мам.
– Люди заражаются через него, Нина. Когда отец тебя увидит, у него будет инфаркт.
– Мне двадцать четыре. Я могу делать со своим телом все, что захочу. И пирсинг у меня уже несколько лет. Я просто снимаю его, когда приезжаю сюда, чтобы ты меня не доставала. Сегодня я забыла.
– И почему ты вся в черном? Кто-то умер?
Несколько клеток моего мозга, конечно.
– У меня в этом месяце темная полоса. – Я пожимаю плечами.
Мама любит избитые фразы. Думаю, что с ними она чувствует себя комфортнее, особенно рядом со мной. Ей все еще тяжело переварить мой выбор карьеры. Может быть, ей стало бы легче, если бы я рисовала цветочные композиции или оленят. Интересно, что бы она сказала о моей последней картине? Это все еще незаконченная работа, но в ней не планируются ни цветы, ни олени.
– Почему ты всегда такая странная?
– Это отлично работает с парнями, – улыбаюсь я. – Мужчины любят странных женщин.
– Я в этом не уверена, дорогая.
Боже, она даже не может понять мой сарказм.
– Когда папа звонил, то сказал, что это срочно. Где он?
– В кабинете. В последние несколько дней отец сам не свой. Я думаю, что это из-за работы, но он ничего мне не говорит. Кажется… что он чем-то напуган.
