и непонимания, Кристина юркнула в очередную узкую улочку старого города. Ей казалось, что лучше держаться в стороне от людных мест, чтобы этот псих не убил кого-нибудь потехи ради или по еще какой-нибудь, только ему ведомой причине. Раз она пока в относительной безопасности, то и других людей подставлять под удар не нужно. Тем более, вряд ли, кто-то сможет этому бугаю сопротивление оказать.
Так она и петляла кругами по кособоким улочкам среди вековых домов. Даже сквозь ночную тьму проглядывала их желтизна. Только сейчас они казались заброшенными, будто никто не жил в них уже много лет. Ни одного огонька ни в одном окне. Ни отблеска телеэкрана. Ни даже звуков музыки или радио. Да даже обычных городских звуков не было слышно. Вязкая, давящая тишина. Будто какая-то пелена окутала этот район. Будто какой-то саван.
Кристину уже начало мутить от скитаний по этому лабиринту. Ебучий памятник ебучей безысходности! Как же она это все ненавидела с самого детства! Но почему-то призналась себе только сейчас. Очень вовремя, как раз за пять минут до того, как ее выпотрошит косоротый упырь. Как раз в одном из этих ненавистных закоулков выпотрошит! Какая же, блядь, ирония! Как там у кого-то из этих русских писателей было: “Я тебя породил, я и убью!”.
А может и нет вовсе никакого маньяка? Может она просто поехала кукухой от передоза или словила похмельные галюны, и ее детские обиды приняли образ кровожадного верзилы? А Френки она сама убила. От ревности. Застала с другой бабой и ага! И сейчас нарезает круги по закоулкам, спасаясь от чувства вины. И от отчаяния, что никогда не сможет выбраться из этого ебаного желтого ада! Который ее породил. И который вот-вот ее и убьет.
Перед глазами все плыло. Кристина даже не пыталась понять, от усталости это или от помешательства. Возможно, от всего сразу. Она обрела какое-то смирение, что ли. Спокойствие. Все хорошо. Я просто сошла с ума, но скоро это пройдет. Я просто упаду замертво на эту сраную брусчатку и все закончится. Так мне и надо! Это я и заслужила! За свою бездарную жизнь. И за Френки! Дважды парню все поломала. Только теперь не исправить уже ничего…
Не сбавляя шага, Кристина закатила глаза и улыбнулась, вспоминая ночь с Френки, его нежные, но крепкие объятия. Единственное место за последнее время, где она чувствовала себя в безопасности. Но сейчас эти объятия были какими-то чересчур крепкими и настойчивыми. Кристина пробормотала:
– Франческо, успокойся, не сейчас!
А в ответ услышала незнакомый и явно припитый голос:
– Эй, картошечка, какой еще Франческо?! Я – Альфредо!
Девушка открыла глаза. Ее крепко обнимал какой-то совершенно незнакомый парень, а сзади слышались смешки и перешептывания его друзей. Двоих или троих, сложно было понять. “Отлично,– подумала Кристина, – сейчас меня еще и изнасилуют! Хотя… чего уж теперь-то…”. Она игриво провела пальцем по щеке Альфредо, потупила глазки и промурлыкала:
– Прости, сладкий, я сегодня глупенькая!
Парни
