будто пытались дотянуться до оружия. Не дожидаясь, пока он затихнет, Каз отшатнулась к стене и сползла по камням, рвано выдыхая через нос. Голова немного кружилась от голода и внезапного адреналина, потребуется время, чтобы прийти в себя. Пальцы тряслись, как после первого убийства. Выпрямляясь, Каз подалась вперёд, прислушалась к себе. Ни страха, ни паники, ни раскаяния, только взвинченность, из-за которой пульсировало всё тело.
Шукрá[7], Алаян. Похоже, в свой последний день на земле богиня позаботилась о Казимире.
Догюд – один из двух важнейших праздников в Гастине. Смерть и возрождение Алги – дни, в которые гастинцы забывают о работе, ведь нет ничего важнее проводов и встречи бога. Но главная прелесть этого дня – стражники, слуги, конюхи, пастухи, кузнецы, техники, все, абсолютно все должны сейчас быть в храме. На закате они выкопают идол Алги, внесут его в серый дом с закрашенными окнами и запрут двери.
Сегодня единственная ночь, которую муж и жена, Алгá и Алаян, проведут вместе.
Сегодня единственная ночь, которая может подарить Каз свободу.
Она прикусила губу. Не все в ордене набожны, не все родом из Гастина, в верхнем дворе наверняка кто-то да остался.
Каз оттолкнулась от стены, пошатнулась, но всё же встала. Она оглядела форму одного, другого тюремщиков. Второй спустился без куртки, отлично, Каз прихватит её на посту. С трупа Казимира сняла ремень и ботинки. Шлем она тоже прихватит наверху.
Ради всего одного пленника стражников в тюрьму посылали троих на смену. Ради однорукого и тщедушного пленника, который получал обед раз в два дня, а штаны подвязывал лоскутом одеяла, чтобы не падали. Ради пленника, бывшего ассасина, который ночами отжимался и повторял удары рукояткой ложки по воздуху. Ради пленника, который надеялся на освобождение, но готовился к побегу.
Серая куртка стражника слишком болталась на худых плечах, волосы Казимира заправила под воротник, левый болтающийся рукав затолкала в карман, оглянулась на одну из масляных ламп на стене. Хм, а это идея.
3
«Плакальщицами в Ордене Гур называют женщин, которые отпевают погибших. У Плакальщиц есть песня тоски по ушедшему – поют её для погибших ассасинов.
Есть песня отпускания греха – её поют, когда ассасин кого-то убивает.
Дело в том, что в Гастине верят, что после смерти человек попадёт на суд Алги, верховного бога. Там припомнят все ошибки смертного. Чтил ли он предков? Поклонялся ли богам? Убивал ли, воровал, предавал?
Если человека оплакивали – Алаян, богиня мёртвых, защитит его от суда. Если его грехи оплакали – Алаян защитит его от суда. Поэтому ассасины редко отрекаются от своего Ордена – за них больше никто не вступится на том свете».
Лет пятьдесят назад эта башня в нижнем дворе принадлежала орденским врачам, а подвал служил моргом. В те времена Орден
Спасибо (
