его пояс, и в результате становится царём Скифии (Геродот. История IV, 10. Л. 1972). Примечательно, что в «Махабхарате» есть пример «отрицательного отбора», когда недостойный кандидат не выдерживает испытания оружием. Вот как Кришна рассказывает Юдхиштхире о попытке «злодушного» Ашваттхамана, сына Дроны, завладеть небесным оружием Кришны, его знаменитым диском: «Стремглав он бросился к чакре, схватил ее левой рукой, но не смог даже сдвинуть с места, о неколебимый! Тогда он попытался взять ее правой, но, несмотря на все усилия, не удалось ему завладеть ею. Злоумнейший Драуни» (патроним Ашваттхамана – А. И.), «прилагая все свои силы, не смог ни поднять, ни подвинуть (чакру); истратив все силы, о бхарата, он утомился и отступил» (Мбх X, 12, 21–23).
Повествование о свершениях героического детства персонажа не в виде единичного мотива или механически нанизываемых составителем разрозненных эпизодов из числа указанных выше, но в виде сюжетно обоснованного комплекса таких мотивов, как мы видели на примере Тесея и, особенно, Арджуны (детский подвиг – спасение наставника – обретение оружия – пророчество), встречается нечасто, но тем больше интереса представляют подобные примеры. В ирландском эпосе друид Катбад предсказывает, «что доблесть и слава станут уделом того юноши, что примет сегодня оружие, но скоротечны и кратки будут его дни на земле» («Похищение быка из Куальнге» М. 1985). Подслушав предсказание, юный Кухулин «отбросил свои игрушки» и поспешил к своему дяде королю Конхобару с требованием получить оружие, солгав для убедительности, что делает это по совету друида. Далее следует ещё один упомянутый выше характерный мотив испытания/ выбора оружия богатырём: один за другим четырнадцать наборов боевого оружия – два копья и меч – «вдребезги разлетелись в руках Кухулина», пока могучий король не вынес «свой собственный меч, щит и копья»; за оружием последовали семнадцать колесниц, «и ни одна не устояла перед ним», пока герой не получил королевскую колесницу и упряжку. В сюжете с Кухулином присутствует инверсия: обретение оружия оказывается следствием пророчества, а не наоборот, как в случае Арджуны. И если Кухулину пророчество явно говорит не только о свершениях, но и о судьбе героя, то о судьбе Арджуны до поры говорят только тёмные намёки. Сходство же состоит в том, что и к обретению оружия, и к пророчеству для обоих юных героев непосредственное отношение имеют их мудрецы-воспитатели, будучи, соответственно, друидом и брахманом и, очевидно, имея доступ к потусторонним сведениям.
Далее Кухулин получает новую порцию пожеланий-пророчеств (напоминающих акт воинской магии) в связи с обретённым оружием: «…Пусть дарует оно торжество и победу, да первым омоется кровью в бою!..». Затем неуёмный семилетний мальчишка, не слезая с колесницы и не выпуская оружия из рук, отправился на границу королевства, где в сражении отомстил троим могучим воителям за гибель своих соплеменников. Итак, полностью блок мотивов детского богатырства для Кухулина выглядит следующим образом: пророчество – обретение
