Мир?!
Он протянул Лене руку. Та, немного поколебавшись, ответила ему твердым рукопожатием.
Говорить, тем более шутить больше никому не хотелось. Только сейчас до нас дошел весь ужас катастрофы. Всех охватило тягостное чувство утрат. У каждого ТАМ остались родные, близкие, любимые занятия и дорогие сердцу места. Каждый думал о том, что его ожидает по возвращении, да и будет ли оно, это возвращение? Вспомнился Чернобыль. Сразу пропало желание сидеть у телика. Мы решили разойтись по комнатам. Первой ушла в спальню Клавдия Ивановна. Широкими шагами, чуть ли не вприпрыжку, она помчалась прочь.
– Во училка дает! – очнулся от тягостных мыслей Тема:– прохватило ее чтоли?
Напряжение, повисшее в воздухе, неожиданно спало. Все-таки на Темку долго сердиться невозможно! Желание расходиться как-то сошло на нет. Васька сладко потянулся на коленях Ленки, Ярик протянул к нему руку и кот подсунул свою голову под ладонь нашего умника.
–Ты гляди: признал! Животные – они как дети, чувствуют какой человек. – Семеныч улыбнулся и похлопал себя по карманам.– Сигарет совсем не осталось. Сань, у тебя остались еще? Я заказал, авось выдадут…
Мы поднялись с мест, и пошли в комнату. По дороге еле слышно он проговорил:
– Что про все это скажешь?
– Не нравится мне все это....Эти «очковые» что-то мутят. Не доверяю я им.
– Вот и мне все это не нравится. Как на минном поле! В комнате не говори ничего такого… Мало ли что. Вдруг жучков понатыкали?
– Понял. Вы еще не разобрались, кто есть кто?
– Приблизительно. Точно не уверен. Ты тоже думаешь, что могут быть засланные?
– Ага.
– Лена мне кажется нормальной девочкой. Наденьке бы я не доверял, Клавдия и Люся под вопросом. А из парней только тебя пока отметил. Остальные пятьдесят на пятьдесят.
В комнате мы несли всякую ерунду про то, как все это не во время, как вообще теперь будет, и как долго еще мы здесь задержимся. Я достал пачку сигарет и поделился с Семенычем «по- братски». Кроме нас двоих никто не курил, да и я сам постольку-поскольку. А вот Семенычу приходилось нелегко. Он курил давно и помногу. Одно обнадеживало: уж без курева-то нас не оставят, ведь даже заключенным в этом не отказывают.
На обратном пути мы договорились еще подумать на тему «свой – чужой» и вечером вернуться к разговору.
В фойе сидели только Лена с Яриком, да Наденька. Люсьен ушла в женскую спальню Ярик рассказывал Ленке что-то интересное, а Наденька пыталась влиться в их компанию. Она даже попробовала погладить Василия, но тот вдруг угрожающе зашипел. Это было так неожиданно, что даже Ленка удивилась. Сначала она хотела что-то сказать, но потом вдруг раздумала, будто бы кто-то ей наступил на ногу. Видимо, мысль, посетившая ее, была не для всех. Как ни странно, но позже выяснилось, что с нами произошло то же самое, а именно мы сделали для себя вывод, кто есть кто. Все вспомнили слова Семеныча и сошлись во мнении, что животное так же как
