меня просить не приходится. Я быстро натягиваю трусы и джинсы, пока за женщиной закрывается дверь. Я остаюсь в кабинете одна.
Единственное окно, выходящее из кабинета ведет во двор к охране и я отбрасываю надежду сбежать из этого ада, и понимаю, что любая попытка может стать последней. Хочется разрыдаться, но я сдерживаюсь.
В комнату заваливается моя конвоирша и удивленно на меня пялится.
– Почему, такая как ты все еще девственница? – спрашивает недоуменно. Я смотрю на нее волком, ожидая, что она вновь захочет распустить руки. Готовлюсь отступить. – Разве у нынешней молодежи не принято прыгать по койкам налево и направо?
Не отвечаю ей, хотя она и искренне не понимает, как так произошло. Уже через секунду дверь этого грязного кабинета вновь отворяется и на пороге появляется доктор. Толстуха к ней оборачивается.
– Он сейчас подойдет… – они говорят о чем‑то своем, и я не понимаю, кого они упоминают. Стою в углу комнаты, настороженно глядя на двух женщин, боюсь пошевелиться. Боюсь дышать.
Дверь кабинета распахивается, сюда входят несколько охранников, рассредоточиваясь по периметру, я втягиваю голову в плечи, обхватываю себя руками, ничего не соображая от страха. Воцаряется полная тишина, которая длится несколько секунд. Её нарушает лишь звук перекладываемого из рук в руки оружия и щелканье затворов. А потом на пороге появляется он.
Это их вожак, их главарь. Это я понимаю без пояснений.
Высокий, статный, широкоплечий. У него длинные вьющиеся волосы, которые сейчас зачесаны назад. Черные брови, темные глаза, длинный острый нос, напоминающий клюв хищной птицы. Черная рубашка расстегнута на его широкой груди, в вырезе виднеется толстенная цепь из золота с висящим на ней крестом. Темные брюки в тон рубашке увенчаны дорогим ремнем из крокодиловой кожи. Он подходит, идеально вписываясь в его слегка цыганский образ, как тут и был. Ансамбль завершают такие же туфли в тон ремню. У мужчины абсолютно нет вкуса и кричащие о дороговизне вещи это подчеркивают.
Этот мужчина останавливается на пороге и все в комнате замирают. Они буквально робеют при его появлении. Их подбородки прижимаются книзу, плечи ссутуливаются. Взгляды присутствующих оставляют меня в покое и обращаются в пол. И только одни глаза теперь от меня не отрываются. Черный, как душа маньяка, что заправляет здесь всем, взор впивается в меня, и мужчина подходит ближе.
Каждый его шаг заставляет меня глубже втягивать голову в плечи, отчего шею сводит. До боли сжимаю пальцы на плечах, подавляю явное желание отступить. Смотрю на него, не отрываясь.
– Поразительно… – его голос такой же кричащий как туфли. Так же манерно звучит, оставляя такое же неприятное впечатление. – Прост поразительно!
Он восклицает и резко оборачивается к толстухе, что меня сюда привела.
– Ты видишь? Тася, взгляни! Только посмотри!
Толстуха покорно подчиняется, обращает все свое внимание
