овиз
и банка пива.
На редкие хлопки –
лукавый
глаз.
Людской поток
на диксиленд
наткнувшись,
Меняет шаг,
и суету,
на мысль…
В балтийском небе
чайки
в хороводе.
Под каблуками
жизнь
Великого Петра.
Открытый зев
футляра
из-под банджо
Глотает горечь
медных
пятаков.
И станет вдруг
доступна
и понятна,
Под барабанный треск
и визг трубы, –
Затасканная
мудрость вековая:
Всё в жизни – мелочь.
Немелочна лишь –
Жизнь.
«Засосёт суета…»
Засосёт суета
событий скука,
Полоснёт висок
тоска-осока-сука…
Тамбур куревом дыхнёт
прямо в душу.
До утра покой купе
не нарушу.
В зазеркалье снов моих
вновь вернусь,
В простынь белую ночей
обернусь.
На Смоленку вдоль Невы
ведёт дорога.
Мати-Ксеньюшка, прости,
ради Бога…
Птиц осенних не вернёшь
из далёка
И Ростральных не зажжёшь
позже срока.
В дыры проходных дворов
ворвётся ветер,
Сгоревших дней далёких тех
закружит пепел…
«Опять мне на заре не спится…»
Опять мне на заре не спится –
Рву станицы…
Ночи долгие мои мудры.
Глаза трезвы.
За окном линяет клён –
Вчерашний сон.
Жжёт нетерпеливая строка –
Бурлит река.
Катится летами лето в Лету, –
Зачем всё Это?..
В осень клонится земная ось,
Как ржавый гвоздь.
Опять мне на заре не спится…
Эх, мне б не спиться.
«Затяжной петербургский туман…»
Затяжной петербургский туман.
Мокнет листьев гнилых погост.
Над каналом съёжился мост.
В акварели размытой – обман…
Силуэт на чёрном мосту
Отражается в чёрной воде.
Чёрный ворон кричит – быть беде.
Чёрный грифель взывает к Христу.
Мысли жадно вплетаются в суть.
Ностальгией терзается плоть:
Здесь тебя подарил мне Господь,
Здесь свершился началом мой путь.
Полутёмные арки дворов
Берегут
