сбой на узлах связи. Десять минут, не больше, иначе подозрительно. Надеюсь, ваши не проворонят. Со всеми этими нелепыми смертями Институт задрал барьерную страховку, так что родственникам, точнее нам, пришлось раскошелиться. Цена заоблачная, ваши должны клюнуть.
Бальтазар кивнул: обязательно клюнут. «Мы своего не упустим». У него тренькнуло входящее – ага, вот и оно.
Телефон в руке Емельяна Сергеевича тоже пискнул.
– Готово! – Тот глянул в экран: – Ничего себе, чуть дольше трёх секунд прошло, как вам отправили! Полторы туда, полторы сюда.
– На автомате заказ приняли, раз цена хорошая.
– Прекрасно! Ждём вводные от вашего босса?
– Я уже получил задание срочно выезжать на место вместе с пересылкой заявки. – Бальтазар показал свой телефон, выведенный на ладонь андроида. – Адрес знаю, обстоятельства дела знаю. Могу отправляться. – Он встал из-за стола.
Емельян Сергеевич поднялся следом.
– С богом! – махнул он рукой.
Неожиданно телефон Бальтазара требовательно запищал, мигая картинкой полученного видеосообщения.
– Дмитрий, – после заминки сказал Бальтазар, поспешно убрав телефон (уже глянул мельком). Послушает начальство наедине.
– Выведите на экран, – приказал Емельян Сергеевич. – И автоперевод включите.
Незаметно вздохнув (видеозапись ничего хорошего не обещала), Бальтазар подчинился. Перед ними на экранной стене отобразилась голова звонившего. Картинка, как назло, выхватила миг энергичный и выразительный: округлённые глаза, губы, с усилием выдувавшие букву У, и топорщащаяся борода, загораживавшая обзор и вылезавшая за кадр.
Ну, ничего не поделаешь. Бальтазар запустил воспроизведение, и Дмитрий ожил.
– Бальтазарушка, родненький! – воскликнул он с воодушевлением, разглаживая бороду. – Свезло нам хороший заказ ухватить! Всё бросай и дуй на адрес, он у тебя в почте. Отобьём часть деньжат, что вы угробили на гальванизацию трупа. Кричали мне, мол, заявим о себе, прославимся! А вот завернули статейку Альберта! – он размашисто сунул огромную дулю под зрачок видеокамеры. – Слышал? Мол, неактуально. Как я и думал! Так что продолжаем по старинке. Ну да ладно, к делу. Работёнка плёвая, так считаю, случай-то очевидный. Старый добрый задушевный разговор – заболтать и выведать. Но смотри у меня, на родных не дави, – потряс он указательным пальцем, чуть ли не высунувшись из экрана. – С ходу бедолагу в самоубийцы не записывай. Разберись, выясни, то да сё. А то знаю я тебя: как начнёшь обличать – что ни слово, то намёк на грех, и что ни грех, то смертный. Дай людям надежду. Тем более человек-то непростой – институтский работник. Ясно? Но не усугубляй! Зачем нам с отказником возиться? Посадить этакое растение себе на шею? Нет! И родственникам это не надо, а то находятся ушлые: «Вы риски оценивали, вы и отвечайте!» Не дай бог! Ну ты сам знаешь, что к чему, не мне тебя учить. Заказ жирный, в накладе не останемся. Всё, с богом! – Дмитрий махнул рукой и пропал.
Емельян Сергеевич смотрел на экран, плотно
