с ним?»
– Он не знает, что запутался в сетях своего маразма. Зато Вы знаете, где он, как его разоблачить, как наказать. Завтра, например.
– Что завтра?
– Завтра нужно удалить этот нарыв. Вы завтра его вытащите из норы. Иначе вытащат Вас и как сегодня, выбраться уже не получится.
Он притормозил у аптеки, вышел оттуда с пакетом медикаментов, молча на грязные пальцы натянул резиновые перчатки и обработал мне рану в боку. Я сидел на заднем сиденье, прикусил зубами губы, чтобы «перебить» болевые ощущения и уставился в стеклянную муху.
– …Ваш случай – это шанс использовать одну единственную возможность спастись. Не будете отрицать?
– Караулить его на стройке?
– Не прикидывайтесь. Вы знаете, где он ждет Вас. Значит, все получится, а когда получается одно, следом выходит другое. Это проект. Реализация проекта означает начало следующего. За год, до следующего лета можно успеть реализовать шесть проектов.
– Я что-то совсем Вас не понимаю. Вы о чем?
– Это социальные проекты выявления причин. Примерно 2 месяца уходит на один проект. Нужно успеть провести анализ и сделать корректировку. Установка ясных и достижимых целей для каждого проекта и наличие жестких сроков исполнения помогает сохранить фокус и мотивацию на протяжении всего года. А при наличии высокой мотивации и продуктивности, креативные подходы могут заметно увеличить результативность и качество выполненной работы. Все эти факторы в совокупности могут значительно повысить эффективность работы и сделать выполнение 6 проектов за год вполне реальным.
Он протарабанил этот кусок проектного менеджмента, как по шпаргалке.
– Да! Замечательно, – отозвался я. – Но где взять эти проекты?
– К реализации первого Вы приступите уже сегодня. А там и остальные поспеют, как помидоры на грядке.
– Как помидоры, значит…
Около метро он меня высадил. Причем сказал: «До скорой встречи». Я смотрел ему вслед, вспоминая, что свою историю не рассказывал. А он и пример подкинул к месту, и знает, что я филолог, и что невиновен ни в чем, и что шесть проектов мне надо сделать. Странно это все. Лучше бы он свои длинные ногти состриг, а то натянул в жару пиджак и раздает указания.
Я спешил домой. Хромал на обе ноги и держался за перевязанный бок. Прохожие шарахались, как от прокаженного.
Нужно было разобраться с делом Лены, ведь эти уроды от меня не отстанут. Нужно откопать хоть из-под земли этого «маньячину», и тогда, действительно, как сказал водитель в машине, у них не будет против меня никаких доказательств. А он прямо все знает. Странный субъект. Не иначе как Воланд вернулся?
…Я проснулся от «дикой боли», кошка сидела на мне в ожидании следующей порции мясных консервов. Голова отделилась от тела и где-то вне поля моего зрения раскалывалась на части. Вот эту фразу «дикая боль» часто употребляла мама. Но теперь, когда я ее воспроизвожу и вспоминаю родителей,
