В том, что не только Женя поступает с Вами подобным образом. А вот лицемерия и лицедейства, в смысле лжи и коварства здесь нет ни грамма.
Ира, пожалуйста, закройте ещё раз глаза и проведите ладонью по дверце. Вы не в состоянии даже более-менее определённо уловить ощущения ладони, не то, что бы описать их, а ведь это – всего-навсего доступное всем обычное осязание.
Вы же поставили своей целью постичь вещи куда МЕНЕЕ ЗАМЕТНЫЕ и куда БОЛЕЕ ВАЖНЫЕ. Даже соприкоснуться с этим за одну жизнь обычной продолжительности самостоятельно, без помощи со стороны невозможно. Не то, что попытаться познать, уложить это в сознании.
На самом деле, весь мир пропитан этой помощью, и она всем доступна, но… Практически НЕЗАМЕТНА. А, следовательно, если и воспринимается, то лишь как нечто, чем МОЖНО ПРЕНЕБРЕЧЬ.
Самая ЗАМЕТНАЯ, для человека, её часть находится в так называемых духовных учениях. Но и тут…
Ира, Вы ведь прекрасно знаете, как воспринимает информацию, изложенную в духовных учениях, человек, которого социум признаёт абсолютно нормальным. Чушь и бред!
Но «абсолютно нормальный» человек даже не догадывается, до какой степени это на самом деле чушь и бред. Понять это можно, только как следует соприкоснувшись с тем, к чему «чушь и бред» подталкивают.
Духовные учения – не цель, а средство. Притом средство, способное помочь немногим и только на определённом этапе. На этапе поиска пути.
– Мне они ничем не помогли. Лишь по ранней юности ненадолго слегка захватили внимание с воображением.
– Вот видите? Хотя Вы вряд ли сейчас способны заметить, понять и оценить их истинное влияние на Вас, как на человека. Как не способны пока понять и по достоинству оценить то, что проделывают с Вами близкие Вам люди и не люди. Так как и то, и другое лежит за пределами возможностей человеческого понимания самого ПОНИМАНИЯ.
Радный выжидающе смотрел на Иру.
Выбитая из колеи его взглядом она вдруг заметила, что двигатель машины молчит, а за силуэтом Радного прячутся ворота её дома.
Радный продолжал выжидающе сверлить Иру глазами, не оставляя ей шанса просто поблагодарить, попрощаться и отправиться домой.
Ира окончательно смутилась и, в конце концов, промямлила:
– Стас, я чувствую себя школьницей, не выучившей урок.
– Вижу, – медленно произнёс Радный, выдержал паузу и добавил. – По сути, так оно и есть. Даже более того. Вы даже не знаете, какой именно урок следовало учить.
Повисла гнетущая тишина, красноречиво свидетельствующая о том, что Радный не собирается говорить больше ни слова, пока не услышит нечто от Иры.
– И какой же? – вынужденно спросила она без тени энтузиазма.
– Ира, Ваша догадка, что я не отвечу на этот вопрос, верна. Но кое-что я Вам подскажу.
Вопросы существуют не для того, чтобы один субъект узнал нечто от другого. Вопросы существуют для того, чтобы, независимо от того, кто и кому их задал, найти
