не покидало ощущение, что я вдруг потерял что-то очень важное в жизни, и это важное уже не вернуть никогда. Впервые нечто подобное ощутил три года назад, когда на моих глазах страшный взрыв разнес в клочья мою любимую воспитательницу и деревенских ребят, разложивших тот смертоносный костер под авиабомбой. Моя фотографическая память вдруг высветила ту поляну и те деревья с висевшими на их ветках обрывками одежды. И меня, с разгона упавшего в траву, споткнувшись о чью-то оторванную взрывом окровавленную руку. И тогда я лежал точно так же, ничком, и ощущение чего-то непоправимого впервые раздавило неокрепшую детскую душу. Тогда меня обманули, убеждая, что все это только приснилось. Теперь знаю точно – нет, не приснилось…
Обман и предательство – вот что сломило сейчас. Еще полчаса назад я был счастливым человеком. Пусть и огорченным несбывшейся надеждой увидеть море в «Артеке», но все же обрадованным началом последнего учебного года, который откроет нам с Женькой путь в нахимовское училище. И пусть я не попал летом в «Артек». Значит, нашли более достойного. И это справедливо. Можно огорчаться, но это не беда.
Но почему именно Женька поехал в «Артек» вместо меня?.. Этого бы никогда не случилось, если бы меня ни предали все. И первый, кто предал, это Женька. Он сделал то, что делать западло. Ни один вор такого не сделает…
Нет, я не буду поступать с ним в нахимовское училище. Мне больше не хочется быть моряком. Мне вообще больше ничего не хочется…
А тогда зачем учиться, зачем вообще жить?..
Я не пошел в школу первого сентября, и дома не настаивали. В класс меня с трудом вернули лишь через неделю.
Я не сел на свое привычное место напротив учительского стола, а прошел в конец класса и, вытряхнув ребят, сидевших за последней партой у окна, уселся там один. Это место стало моим навсегда – на все оставшиеся семь лет учебы в этой школе. И с тех пор только я сам выбирал, кому сидеть рядом.
Мечты-мечты
Переходный возраст… Он начался у меня довольно рано, хотя трудно сказать, когда именно. Это как снег в горах – копится-копится, хлопок в ладоши, и нате вам неудержимую лавину, сметающую все на своем пути…
А пока он копился и копился тот снег… Мне кажется, первым снежком, оставившим след в душе, стал обман с поездкой в пионерлагерь «Артек», когда вместо меня, круглого отличника учебы и обладателя прочих достижений, тайно съездил заурядный троечник – мой друг Женька.
Папа-генерал и мама-председатель родительского комитета, – всего лишь эти «достижения» легко перевесили все мои.
Обман и предательство – вот что сломило меня тогда. С неделю я не ходил в школу, да и потом долго не покидало ощущение, что потерял что-то очень важное в жизни, и этого уже не вернуть никогда.
Женьку я простил – не он придумал ту подлость. Но другом его больше не считал – не может друг предать друга, даже в малости,
