style="font-size:15px;"> – Поиметь мы тебя всегда успеем, – напутствовал Головин, выпуская Михаила из каптерки, – И забери своего хлюпика. А то он нам тут все белье промочит.
Михаил довел Рашида до туалета.
Оба подавленно молчали. Говорить не о чем. Приткнулись к стене возле длинного ряда раковин. Подкапывали краны. Рашид тихо плакал. Михаил, бросив вонючие портянки в мойку, скрипел от злости зубами. Из самых глубин его души, доселе огорошенной столь радикальными изменениями в жизни, стали медленно подниматься черные все разъедающие пары ненависти. Словно проснулась в нем ранее неведомая первородная звериная сущность. Хрустнула когтистыми лапами, клацнула ощеренными клыками, сверкнула черными щелками безжалостных глаз и расколола окружающий мир на дичь и угрозу.
– Они просто звери, – произнес Михаил.
– Как я теперь буду жить? – всхлипнул Рашид.
– Чтобы здесь выжить надо стать зверем. Таким же, как они. Чем страшнее, тем лучше. Чтобы они сами боялись. Чтобы все боялись, – не то отвечая, не то продолжая свои размышления медленно проговорил Миша.
– Что я скажу братьям? У меня три брата. Все младше меня. Скоро им в армию. Как я посмотрю в глаза матери? Какой я теперь мужчина? Кто я теперь? Я опозорен. Мне нельзя больше жить. Весь род мой опозорен. Меня все презирать будут. Что я им скажу?
– Если они живут по звериным законам, то нельзя быть жертвой. Сгрызут. Поиграют и сгрызут. Сильнее не тот, кто больше. Сильнее тот, кто злее. А злее тот, кому терять нечего, кому наплевать на себя. Значит надо наплевать на себя. Тогда тебя бояться будут. Тогда жертвой станут другие. Ты больше не будешь жертвой. Ты станешь зверем. Сильным зверем. Страшным зверем, которого все станут бояться.
– Они звери. Они просто звери. Их надо резать, как шакалов. Я должен им отомстить. Я должен смыть свой позор кровью. Их кровью. Этих шакалов надо резать. Вех резать. Они не люди.
– Легко сказать стать зверем. А как им стать? У меня до сих пор колени дрожат. – признался Михаил, – Я в жизни ни разу ни с кем не дрался. Я даже не знаю, как это делать. Как можно, вот так запросто, подойти к человеку и ударить? Ни за что. Просто так. Ради потехи. Как они. Просто оттого, что нечего делать. Ударить и еще получить от этого удовольствие. Не знаю, смогу ли я так…
– Я ненавижу их. Я буду их резать. Как шакалов. Всех зарежу. Всех до одного. И первым убью этого рыжего. Этого, который… – на Рашида накатила очередная волна бессильной ненависти. Он потряс в воздухе кулаками и уткнулся лицом в колени, вздрагивая от душивших его слез.
– Если хочешь, могу дать тебе нож, – предложил Михаил, – У меня есть нож. Небольшой, но если правильно применить, то достаточный. Лучше всего по горлу. Как барана. Скоро они уснут. Я знаю койку Ломтева. Я тебе покажу. Если ты хочешь.
– Да, мне нужен нож. Дай мне нож. Я должен убить эту собаку. Сегодня. Сейчас же. Я должен отомстить. Я должен смыть позор кровью. Я должен доказать, что я мужчина. У меня братья. Они не должны нести
