замешкаются, замолчат, брось испепеляющий взгляд. В стиле «не высосу всю кровь, так закусаю до икоты». Ну как на меня в окно, когда я тебе мытые места предлагал показать. Они должны свято верить – ты вездесущая, как бог. Сама в работе по самую макушку, но каждое их слово слышишь. И, если что, накажешь не по‑детски. По‑взрослому отошлешь в темную башню. И будешь сурово хихикать, когда зеленые и на четвереньках выползут по‑пластунски. А после исключительно по доброте душевной пошлешь их к нашему главврачу. К тому самому Мастгури. Он все болячки лечит электрошоком и терапией ужаса.
Студентов, которые учатся слишком хорошо или слишком плохо, лучше знать в лицо. Первые – потенциальная угроза зданию, вторые – дисциплине и успеваемости. Женщин‑преподов лучше всего попросить как бы невзначай указать их в толпе сокурсников. Наши бабы хоть и выглядят, как танки в юбках, но хитры, как лисы. Будут нашептывать на ушко с невинным лицом ушедшего на пенсию киллера. Гарантировано студенты сочтут за женское чириканье. Ну и пусть понагибаются к тебе. Сама видела, каланчи, а не бабы. Хоть вместо лестницы к крепостной стене приставляй. Только, боже тебя упаси, просить мужиков‑преподов «невзначай показать отличников и двоечников в толпе»! Не поймут. Слово «невзначай» я в их лексикон ввожу уже лет десять. Приволокут они тебе студентов в холл, в столовую или, того хуже, прямо на лекцию. Поставят к стенке или к доске и еще пальцами потычут. У Езенграса есть фотографии всех учащихся, в личных делах. Вот пусть твои мужики‑преподы потренируют сердце и ноги. Сбегают к ректору и отсканируют снимки в лучшем ракурсе. Заодно вспомнят, как пользоваться сканером. А то некоторые до сих пор принимают его за тумбочку со светомузыкой.
Вархар говорил настолько неожиданно умные, выдержанные временем, как хорошее вино, вещи, что я слушала, приоткрыв рот. А его шутки‑прибаутки помогали легче воспринимать тонны сведений, уложить их в голове.
– Не позволяй приходить с заявлениями и просьбами когда попало. Все дни будут пороги обивать, покоя не дадут. Будешь находить их с прошениями под дверью, в шкафу и под кроватью, – продолжал Вархар, забавно морща нос, словно вспоминал о своем не слишком радужном опыте. – Ты открываешь кухонный гарнитур, а оттуда вываливаются рожи с улыбкой во все сорок четыре зуба. «Ольга Искандеровна, а Ольга Искандеровна, отпустите в отпуск летом? А?» Ты открываешь холодильник, а оттуда те же и с той же просьбой.
Жестко и непоколебимо назначь только один день и только определенное время для всех просителей. Если кто сделает вид, что не понял, не ведись! Притворись, что не слышишь их и не видишь. Они тебе заявление на стол. А ты как бы невзначай ставь туда стакан и наливай из графина воду. И обязательно выплесни половину на документ! Еще лучше, почисти какой‑нибудь фрукт, ручку распиши. Короче! Изгвоздакай бумагу так, чтобы даже уборщицы подивились экспрессии. Просители заваливаются к тебе в кабинет и умоляют об изменении расписания, другом потоке… да о чем угодно. А ты как бы между делом
