оказалось немного, а те, что были, не давали никакой информации. Пара диаграмм, чёрно-белое фото каких-то мужчин в строгой одежде с высокими воротниками, цветная панорама города – яркость перекручена, да и чёткости не хватает – и в самом конце изображение космодрома. Увы, весьма примитивное: нарисованная там ракета едва ли смогла бы даже взлететь. Ужин, которым занималась Лиззт, тоже не представлял собой ничего особенного. Пара яиц, какая-то каша, незнакомые маринованные клубни – скудновато, но и не впроголодь.
– Есть будешь? – спросила она, обратив наконец внимание на сидящего в углу разведчика.
– Я ем. У меня здесь концентрированная паста, которая содержит всё необходимое для жизни.
– Ну как хочешь. По правде, на тебя паёк никто не давал, но если голодный – мы поделимся. Гость же всё-таки.
– Спасибо, Лиззт. Так действительно лучше: мне не рекомендуется употреблять местную пищу. Только в крайнем случае.
Подготовка к диете начиналась за месяц до заброса и столько же времени занимал выход из неё – с медикаментозным сопровождением и строгим дозированием принимаемой пищи. Физиологический отдел ГУИР в один голос утверждал, что последствия для здоровья при соблюдении всех рекомендаций остаются минимальны, но физиологический отдел никогда не ощущал на себе последствия такого «медицинского голодания», не испытывал вожделения при взгляде на обычный кусочек хлеба и не ходил в туалет, как на казнь – в отличие от разведчиков. Единственное, что оправдывало подобную пытку – нешуточная вероятность подхватить болезни, о которых в Араанге никто и слыхом не слыхивал. Ур нехотя соглашался с тем, что лучше отмучиться три месяца, чем подохнуть от паразитов, которых можно проглотить с местной пищей, да ещё и завезти обратно на родину.
Снаружи стемнело. Вернулся Айцц, жадно принялся за еду, не забывая нахваливать внучку и болтать о каких-то мелких проблемах, случившихся в Электрослужбе. Скромный ужин, тусклый свет единственной лампочки, крохотная семья из двух человек – всё это показалось Уру таким обыденным и уютным, что он и сам готов был признать себя лишним. Дурацкой неуместной деталью, о которой так легко позабыть. Может, местные каким-то интуитивным образом понимают, что присутствие разведчика – не более чем флуктуация, случайное событие, которое закончится так же внезапно, как началось? Попахивало ересью, но в том, что касалось принципов и последствий заброса, даже самые бредовые идеи обретали иногда статус полноценной теории.
Почему, к примеру, Айцц не засыпает его вопросами? Неужели ему неинтересно, как поживает гипотетическая лунная колония и что планируют делать её обитатели, раз уж добрались до Литтерстадта? А Лиззт? Мгновенно раскрыла правду, высказала всё, что о нём думает – и на этом любопытство закончилось? Ур подумывал ещё расспросить о прошлом и о порче, но рассудил, что такие вопросы только испортят вечер хозяевам. Темы были явным образом табуированы – не так строго, как в религиозной системе взглядов, но достаточно сильно, чтобы о них не болтали даже в узком кругу. Быть может, завтра…
