действительно знает, мне же тактичней всё же сначала поинтересоваться. Благодарю, что вы, золотце, так добры ко мне. Хочу заранее поблагодарить вас за томик Платонова.
Виктория: Конечно. Да. Пожалуйста… Мне пора…
Анна: Счастливо! Удачной вам дороги и скорейшего свидания вновь.
Виктория: Да, пока, мама…
Анна: Ан-на!
Виктория: Конечно. Пока, Анна. До свидания. (Уходит).
Анна: (Медбрату) Как она тебе?
Медбрат: Очень переживает.
Анна: Странно, правда?
Медбрат: Да как сказать…
(Уходят).
Сцена третья
(Появляются двое пациентов под наблюдением двух медбратьев).
Генрих: Опять к Анне посетительница, та же самая.
Семён: Ага, точно, та, которая пытается её убедить, что приходится ей родной дочерью.
Генрих: На что девушка надеется? Раньше-то ещё и с отцом приезжала, вдвоём её пытались уговорить.
Семён: Да мужик во всём виноват! Я это ещё тогда, несколько лет назад понял. Сколько прошло?
Генрих: Уже больше двух лет, наверное.
Семён: Вот! Всё дело в этом хмыре прикинутом. Анна – женщина ух! Птица, что называется, высокого полёта. Вот он и не смог такой вариант пропустить.
Генрих: Какой вариант, вы о чём, Семён? И в чём он виноват?
Семён: А в том виноват, что глаз на Анну положил, а может и вообще втюрился. Влюбился. Хотя вряд ли, конечно. Им ведь таким упакованным мужикам ровню подавай, с кем попало не снюхаются. Брезгливые больно.
Генрих: Так что получается, – виноват, что влюбился или то, что презентабельно выглядит?
Семён: Да нет, Гера, ты опять меня не так понял. То, что он выглядит как в шоколаде, это ещё не преступление. А вот то, что он дочку свою заставил в этом спектакле участвовать, вот это уже совсем ни в какие ворота!
Генрих: А что если девушка сама желает, чтобы Анна стала её приёмной матерью? Ну, или второй мамой?
Семён: Мачехой? То-то и оно, что они с отцом не уговаривают стать для девочки мачехой, а для мужчины женой. Они убеждают в том, что Анна всегда была матерью и супругой.
Генрих: Это возмутительно! На что только не идут люди. Но зачем это им нужно?
Семён: Э-э, родной! Если бы всё на свете знать да ведать, можно было бы давно стать повелителем планеты Земля и прилегающих к ней пространств. Ну, может быть, меркантильный интерес. Бабушкины драгоценности. Или дорогущая квартира в центре столицы. Не нашей. (Заговорчески) А может формула создания универсального супер-топлива. Ничего нельзя исключать!
Генрих: Вы полагаете? А я как-то даже об этом не подумал. И всё же странно…
(Входит Анна в сопровождении медбрата).
Генрих: Здравствуйте, Анна!
Анна:
