наукой я и здесь мог заниматься, – сказал Тэм. – Ну, универ бы окончил, а в Москве уже в аспу. А я именно сбежал и перевёлся. Тут другое. Не то чтобы всё это меня сломало – в конце концов, я не объезжаю Казань за сто километров; иногда, как видишь, бываю, и ничего. Но всё-таки мне проще жить в Москве. Движуха успокаивает…
– Так что, что с тобой здесь случилось?
Тэм перевёл взгляд себе под ноги. Он явно не знал, как стоит рассказывать эту историю, и рассудил, что лучше быть лаконичным.
– В общем, когда я вернулся после Дальнего Востока в Казань, здесь у меня была девушка. Потом мы разошлись, и я мало что о ней слышал. А через год узнал, что она умерла.
Он рассказывал обо всём естественно, не стремясь вызвать сострадания, – просто констатировал. И это трогало.
– Ты любил кого-нибудь с тех пор? – спросила Марина.
– Да в общем-то нет.
– Когда же это было?
Марина не смела спрашивать, от чего умерла та девчонка.
– Я на третьем курсе учился, когда узнал.
– А сейчас тебе сколько?
– Тридцать два.
– То есть двенадцать лет прошло? Ничего себе…
Тэм задумался, как будто хотел что-то сказать, но промолчал.
– А если бы она была жива, – спросила Марина, – возможно ли, что вы бы снова сошлись?
Тэм замер и, казалось, задержал дыхание.
– Прости, – испугалась Марина, – давай не будем…
– Да нет, – Тэм смущённо усмехнулся, – я просто прикидываю, что было бы. Нет, вряд ли бы сошлись. Тут другое. Когда люди вместе, у них нити как бы сплетаются. А когда расходятся, то расплетаются. А тут нить, с которой ты расплёлся, взяла и оборвалась. Я не Пушкин, – крайне неожиданно добавил он, видимо, извиняясь за неуклюжую аллегорию.
– Я поняла тебя, – мягко сказала Марина. – Да, тяжело.
– Она, – закончил Тэм, – чем-то на Асю была похожа.
– На Асю?!
– На Асю. Энергетика та же.
Марина, к своему стыду, испытала такое чувство, будто на неё написали обидную эпиграмму в «Друганах».
– Так вот поэтому и не представляю, – уточнил Тэм.
– А что представляешь? – спросила Марина. Спросила прямо и даже нагло, сама от себя не ожидая.
Тэм не успел ответить.
– Стой! – Он поднял указательный палец и прислушался.
Откуда-то сверху доносились звуки. Молодые люди не сразу разобрали, что́ это, но отчётливо слышали: звуки жалобные.
– Вон там, – сказал Тэм и направился к дереву за фигурной оградкой у набережной.
На улице было уже совсем темно, а кроны деревьев оставались по-летнему густыми, поэтому Марина не смогла ничего разглядеть. Зато она увидела са́мого голосистого субъекта: тот сидел у подножья дерева, уставившись на неё совсем не как рыцарь без страха и упрёка, а совсем даже наоборот – со страхом и упрёком. Марина нагнулась и подняла котёнка с земли: он оказался серым и с полосатой спинкой. Полоски
