она, не приближаясь ко мне.
– Без приключений, – промямлил я. Меня колотило. Слишком многое я пытался скрыть: злость из-за записки, ненависть к самому себе за то, что позволил Эйнсли уйти, облегчение оттого, что она вернулась, мысли о том, чем она занималась. В уме крутились бесчисленные вопросы, и каждый нетерпеливо требовал ответа.
– Дети спят?
Я кивнул, плотно сжав губы, физически удерживая в себе готовые вырваться наружу слова.
– Ну что ж… Я тогда в душ. – На губах у жены снова замерцала лукавая полуулыбка, и я едва не захлебнулся желчью. Что она собирается смыть? Или, точнее, кого. В этот момент я понял, что она с ним переспала. Что это произошло и Эйнсли совершила самое ужасное предательство.
Да, я знал, что это не предательство, ведь обо всем договорились. Но от этого было ничуть не легче. Разрешение разбить мне сердце никак не унимало мою боль. Вряд ли я смог бы выдавить из себя ответ, хотя Эйнсли уже ушла. Ее шаги раздавались в коридоре, и я слышал, как она мурлычет какую-то мелодию.
Я двинулся за ней, сам толком не зная, что собираюсь сделать дальше. Но когда я подошел к двери, запал выдохся. О чем тут еще говорить. Вместо этого я поднялся в нашу спальню и забрался в постель. Тут подступили слезы, и я не мешал им катиться из глаз, а потом услышал, как Эйнсли открывает дверь спальни.
Она пришла прямо из ванной, завернутая в полотенце, и оделась, не зажигая света, как будто на теле у нее остались следы преступления. Может, так оно и было. Я крепко зажмурился, чтобы ничего не видеть. Возможно, жена решила, что я уже сплю, и я не стал ее разубеждать.
Эйнсли даже не посмотрела на холодильник – ни когда вошла в дом, ни потом, прежде чем забраться ко мне в постель и улечься всего в нескольких дюймах. Думаю, ей и не нужно было смотреть: она слишком хорошо меня знала. Эйнсли всегда говорила, что знает меня лучше, чем я сам. А значит, она заранее знала, что я открою конверт, и как раз поэтому оставила такую записку.
Создавалось впечатление, что жена знает каждое мое движение наперед, я же не мог угадать ни одного из ее ходов.
Мне и в голову не приходило, что она действительно на это пойдет. Такова была горькая правда. Мне казалось, что Эйнсли передумает. Что она слишком сильно меня любит.
Но я ошибался.
Она сделала это, переспала с другим.
И теперь все изменилось.
Глава пятая
Я практически всю ночь не спала, вертелась, металась, просыпалась снова и снова, устраивалась поудобнее, а когда проснулась окончательно спустя несколько часов, мы с Питером не стали говорить о том, что случилось вчера.
Он не задавал никаких вопросов, хотя я видела, что ему хочется. Несколько раз муж останавливался посреди спальни, пока мы оба собирались на работу, и впивался в меня взглядом, слегка приоткрыв рот, словно выманивая вопрос наружу откуда-то изнутри.
Однако каждый раз отходил, так и не сказав ни слова. Он не попытался узнать, чем я занималась и как все прошло, хотя все эти вопросы
