вас есть юрист?
Как странно меняется выражение его лица: только что беззащитное, и тут же деловое, а теперь вот неприступное. Артист. Играет с ней.
Глупости! Зачем она ему?
Ну, не может же быть, чтобы он влюбился?! Она работает в театре шесть лет. Когда это с ним случилось, если это правда?
И, глядя в его чуть отстранённые глаза, вспомнила: был банкет по поводу премьеры спектакля с её старухой! Гоги разливал шампанское сам.
Он знал, что его зовут «Гоги», и оправдывал это имя: любил быть тамадой, радушным хозяином, широким парнем – вот он я: весь нараспашку.
Два разных человека. Один – на репетициях: орёт, ругается, как торговка на базаре, каждого смешивает с грязью. Другой – родной папочка для всех.
В тот вечер он сам поднёс ей бокал с шампанским и сказал едва слышно: «Сегодня весь вечер пью твоё здоровье». Тут же отошёл и до конца банкета даже не взглянул в её сторону.
А перед ней снова её выход: она еле волочёт себя через сцену, и слова «Был у меня сын, нет у меня сына, значит, я больше не мать» рубятся на слоги и бьют её – ту, что в спектакле, и ту, что – из плоти – после аборта. Никогда не думала, что пустота внутри может колоться при движении. Пытается преодолеть эту воинствующую пустоту, – едва бредёт по сцене.
Залпом выпив бокал шампанского, налитого Гоги, она словно в огонь ступила.
Никогда не пила, алкоголь ей противопоказан, на праздниках лишь губы мочила, а тут выпила – затушить пустоту. Шампанское подожгло её. Дальше не помнила: понесла музыка, одна плясала или с кем-то, руки, ноги улетали от неё, или она летела куда-то за ними. Расплывающиеся пятна лиц, цветные шары на обоях, закуски на столах: скорее картинками забить пустоту! Не получалось. Никак не могла осознать, что никогда больше сына у неё не будет.
А сейчас за её столом сидит Мальчик, сын, которого она потеряла: он взял и вернулся к ней.
– Поехали! – сказал Гоги.
– Не поеду. В театре мне делать нечего.
– Сейчас девять, до репетиции ещё два часа. Отвезу тебя к юристу. Он мой единственный друг, я сейчас у него живу, и если он возьмётся за «дело», пробьёт любую непробиваемую стену.
– Вот заключение врача. – Мама осторожно тронула Мальчика за плечо. – Пожалуйста, сними рубашку. Мы хотим помочь тебе остаться с нами, видишь, дядя Георгий помогает тебе.
Гоги вздрогнул, увидев тело Мальчика.
– Скажи своё имя и фамилию, без этого мы тебе помочь не сможем.
– Я – Гога.
Лиза подумала, что ослышалась.
Но Мальчик вдруг заговорил:
– М-мамка звала Ж-жорик, а в п-приюте п-прозвали Гога.
– Ты – Георгий? – спросил Гоги.
– Т-так сказал Ж-жук.
– Кто такой Жук?
– Он с-сидит в к-кабинете, в-воспитатели зовут его Ж-жук.
– А кто бил тебя? – спросил отец.
– Жопа.
– Кто?!
– Н-наша, в группе.
– А кто назвал её так?
– Я.
– Почему?
