ою под своды ее дворца… Там источники Геликона! Там вкусила бы ты пищу духа, хлеб прозы и вино поэзии. Ах, это вино, Минна… Эта розово-алая кровь трубадура!
Но нам никогда не бывать там, Минна, ибо вместо вина ты налила мне воды безразличия. В золото был завернут мой хлеб, но ты осыпала его черепками презрения.
Воистину, ты разбила мое сердце, как бокал вина о стену…
Глава 1
Вновь ее вы позовите, Голос ваш она узнает — «Маргарита, Маргарита!».
– Мне кажется, вы принимаете все чересчур близко к сердцу, мистер Парсонс, – сказал Барден.
Он устал, к тому же собирался вечером сводить жену в кино. Кроме того, первым, что бросилось ему в глаза, когда Парсонс впустил его в комнату, были книги на стеллаже у камина. От одних названий даже самый хладнокровный человек почувствовал бы себя неуютно: «Палмер-отравитель», «Дело Мадлен Смит», «Три утонувшие невесты», «Знаменитые судебные процессы», «Громкие британские судебные процессы».
– Вам не кажется, что такое чтиво действует угнетающе?
– Мне интересен процесс расследования, – сказал Парсонс. – Это мое хобби.
– Вижу. – Барден собирался как можно скорее убраться отсюда. – Понимаете, нельзя сказать, что ваша жена действительно пропала. Она не вернулась за те полтора часа, что вы пробыли дома, и всё. Вдруг она пошла в кино? Я сам сейчас собираюсь туда с женой. Уверен, мы встретим ее на входе.
– Маргарет не поступила бы так, мистер Барден. Я ее знаю, а вы – нет. Мы женаты почти шесть лет, и ни разу еще я не возвращался в пустой дом.
– Давайте так. Я заеду к вам на обратном пути. Но готов поспорить – она к тому времени уже будет дома. – Он направился было к двери. – Давайте съездим на станцию, если хотите. Хуже не будет.
– Нет, я не поеду. Просто раз уж вы живете по дороге, и к тому же инспектор…
«И к тому же у вас выходной, – продолжил про себя Барден. – Будь я врачом, а не полицейским, мог бы брать левых пациентов. Готов поспорить, за деньги он ко мне не обратился бы».
Сидя в полупустом темном кинозале, инспектор думал: «Как странно. Нормальные, обычные жены, вроде миссис Парсонс, у которых всегда готов для мужа обед ровно в шесть вечера, не уходят из дому внезапно, не оставив записки».
– Ты вроде говорила, что это хороший фильм, – шепнул он жене.
– Ну, критикам он понравился.
– Ах, критикам…
Может, тут замешан другой мужчина. Но миссис Парсонс?.. Или, может быть, несчастный случай… Зря он не заставил Парсонса сразу же позвонить в участок.
– Милая, – сказал Барден. – Не могу я это смотреть. Оставайся, досмотри до конца. А я должен вернуться к Парсонсу.
– Жаль, что я не вышла за того журналиста. Он так ухаживал за мной!
– Серьезно? – сказал Барден. – Он по ночам домой не приходил бы и спал бы с газетой. Или с секретаршей редактора.
Он двинулся вверх по Табард-роуд, затем заставил себя дойти до викторианского дома, где жили Парсонсы. Окна были темны, шторы в большом «фонаре» на нижнем этаже не были задернуты. Порог выбелен, бронзовый бортик надраен до блеска. Миссис Парсонс всегда была старательной хозяйкой.
Или просто – была?
Парсонс отворил дверь прежде, чем инспектор успел постучать. Он по-прежнему был в своем аккуратном старомодном костюме с туго завязанным галстуком. Но лицо его было зеленовато-серым, как у того утопленника, которого Барден однажды видел в морге. Им пришлось тогда водрузить ему очки на распухший нос, чтобы помочь девушке опознать его…
– Она так и не вернулась, – сказал он. – Голос его осип, как от простуды; но, скорее всего, это было от страха.
– Давайте выпьем чаю, – сказал Барден. – Выпьем чаю и обсудим ситуацию.
– Я все прикидываю, что могло с нею случиться. Вокруг сплошные пустоши. Понятно, здесь же не город…
– Это все из-за ваших книг, – сказал Барден. – Это вредное чтиво. – Он снова посмотрел на блестящие обложки. На корешке одной книги на кроваво-красном фоне были изображены пистолеты и ножи. – Неспециалисту такого читать не стоит… Я могу воспользоваться вашим телефоном?
– Он в гостиной.
– Позвоню в участок. Может, есть какие-нибудь известия из больниц.
Гостиная казалась нежилой. С некоторым смятением инспектор отметил ее отполированное убожество. Он не увидел пока ни одного предмета обстановки, которому не стукнуло бы полвека. Барден бывал во всяких домах
Мэтью Арнольд (1822–1888) – английский поэт и культуролог, один из наиболее авторитетных литературоведов и эссеистов викторианского периода. Стоял у истоков движения за обновление англиканской церкви. (
