и обязанности офицеров, назначенных для суточного пребывания в казармах. Всё! Павел Андреевич, у Вас имеется что добавить?» Помещение офицерского собрания освобождалось медленно. В тревоге за будущее страны и при этом, ясно видя военную нестабильность в ней, но, еще не чуждаясь слова «голь» ибо в русском значении не было понятия: бедный русский – кровный враг богатому (обеспеченному) русскому, офицеры расходились по квартирам. Опытные воины усматривали искус, состряпанный чуждыми и грязными руками в начинающейся вражде между расслоениями, так сказать классами, общества. Молодые офицеры при этом, как всегда, держались отдельно. Их пока волновали только собственные проблемы. Вот и сейчас к Бурмину обратился поручик Андрющенко:
– Александр Николаевич! Друг, одолжи сто червонцев, не дотянул чуть-чуть до жалования! Понимаешь…
– И слушать не желаю! Надо, так надо! Держи!.. – Александр протянул деньги и в мыслях был уже с княжной. Пред глазами самопроизвольно всплывало её родное тело. «Как она хороша – мой маленький ангел!», – пылал он страстной любовью, ему поскорее хотелось остаться одному. Тут же он думал: «Завтра – сутки в обществе «братцев»… Ах, моя милая Таня! Как же я хочу быть сию минуту рядом с Вами… Завтра же отпишу мама и папа! Надо посвататься быстрее!.. Мы созданы друг для друга!..» – но тут Саша вспомнил, – «как было серьёзно сегодня командование части. По всей видимости, это последствия неопределённых взаимоотношений в эшелоне власть имущих…».
Временное правительство вело, однозначно, двойную политику. А в данный момент требовалось принятие решительных мер. Страна ввергнута в кризис. Национальность «русский» была, как min забыта Всевышним, как max отвергнута. И очень трудно сделать вывод что правильно, а что нет.
глава 4
Дни пролетали незаметно. Подпоручик Бурмин после службы, на крыльях любви мчался к родненькой Татьяне. В поведении княжны появилось что-то неуловимо новое. Наверное, это чувство испытывает любая дама, даже самая глупая и невзрачная – это чувство ответственности за судьбу другого человека. Татьяна любила и была любима. Александр стал смыслом её жизни. Встречая его, она не сдерживала страсть, она уже научилась понимать краткий миг реальной жизни.
Помолвка произошла в кругу родных и близких друзей Григорьевых и Бурминых. Князь вёл себя благородно и с достоинством, однако и ему импонировала будущая родственная связь с Бурмиными: «А что!?» – думал он. – «Люди порядочные, с хорошей репутацией. Семья дружная. В такой момент в беде не оставят. Да и что говорить, глаза моей единственной дочери красноречиво выражают любовь, и привязанность к молодому человеку… Мой котёночек повзрослел!» – взгляд князя остановился на Александре, – «Саша, уж позаботься о ней…». И, уже вслух, князь добавил: «Молодёжь, пойдите, прогуляйтесь… Танечка, душечка, покажи Александру Николаевичу библиотеку, мы же пока обсудим детали вашего венчания…». – И, прежде чем затронуть щепетильную тему, пригласил
