прийти вновь. Чего нам это стоило вы видите и чувствуете сами.
Когда человечество разделено такими средствами, разрывается и душа. Люди сами начали делиться на части, ибо их личность отделилась от психических корней. Они стали неспособны на магию – искусство, которым одарён всякий человек.
Они настолько сошли с ума из-за боли, отчаяния и безнадёги, что по итогу их взорвало изнутри. Каждый обратился умалишённым, а те, кто был сильнее – подчинил их себе посредством универсального лекарства и удовольствий.
А те не помогали, на деле – ещё больше погружали человека в одиночество и безумие, ещё больше оскверняли храм его души…
Быть может то, что сделали машины – не кара, а урок от природы за то, что мы с собой натворили.
Всё сливается в одну единую массу – люди, держащиеся за голову, старцы, безумцы, убогие, история, щупальца, троны, властители. Всё обращается единым переливающимся пятном, вылезающим из какого-то бездонного центра. Лона Великой Матери, из которой происходит сама жизнь.
Быть может, это нечто бесформенное и неописуемое, место не только начала жизни, но и того, к чему она пытается прийти. Чёрное аморфное нечто обращается серым ближе к концу, расширяется, и переливается в другие цвета.
Высокая светящаяся женщина с длинными-длинными зелёными волосами, опутанными цветами и корнями держит серп. Им она решает, каким детям пора умирать – им она собирает большую жатву ячменя и пшена в бесконечном поле под сенью полнолуния.
Однако, как только она ступает на только что скошенные колосья, они вырастают вновь. Приближаясь к пятну, словно к Чёрной Дыре, Вардагар подошёл к Матери, и она его замечает, помахав рукой и улыбнувшись. Она показала ему один из бесчисленного множества колосков… Его колосок. Сорвав его, она кладёт его ему в руки.
Это удивило мага, но, внезапно, она указала на Анбу, стоявшего на горе, далеко-далеко за полем, не являясь его частью, словно здесь не было его колоса. Молодая женщина обхватила Варда за плечи и подтолкнула к нему, посмеявшись.
Добравшись до этого места – прыжка в Великую Бездну Эпох, дверей в царство духов,– Эвдемонец собрался и оттолкнулся от него, полетев назад. Держа их души, он пролетал сквозь неумолимый ход времени. Казалось теперь, будто они не смогут вернуться к привычному существованию и лишь Вард видел узкий тоннель, тропу, по которой можно выйти обратно.
Барабан пространства напевал невнятные мантры, полулюди-полуобезьяны плясали рядами у их дороги, иерофанты трубили в длинные-длинные горны.
– На избежании ошибок мы строим своё. Древние не очень знали, как правильно относиться к менее развитым народам… Но, вспоминая их ошибки, мы поняли, как лучше поступить с вами.
Эвдемонские мыслители взялись за разбитую мозаику и пыльные закрома человеческой памяти. Люди в тёмных гиматионах заново открывали то, что когда-то было предельно очевидным. Забытое постепенно вылезало из-под зыбучих песков времён
