style="font-size:15px;"> От его ласкового обращения я падаю с небес на землю. Вспоминаю, что это же Паша Бойцов – моя сумасшедшая ненормальная любовь и тот, кто безжалостно сломал меня.
С силой отстраняюсь. Часто моргаю, в первые секунды не сразу понимая, где нахожусь. Реальность обрушивается на меня быстро и безжалостно.
Что. Это. Было?! Я, что, и правда целовалась с Пашей Бойцовым?! Я точно сумасшедшая. Если раньше я сомневалась, то теперь просто уверена.
– Пошел к черту…
Но вместо того, чтобы последовать моему совету и оставить меня в покое, Паша нежно обнимает мое лицо ладонями, соединяет наши лбы.
– Давай начнем все сначала? – хрипит, обводя пальцами контур моих губ.
Криво усмехаюсь, вновь отталкивая мужчину от себя. Чтобы не понял, как колотится мое сердце.
– Извини, я больше не наивная дурочка, – складываю руки на груди, чтобы скрыть волнение. – И правда, зачем ты на самом деле приехал?
– Если скажу, что ради тебя? Не смог ни на день забыть, выкинуть из головы. Слишком много после себя оставила.
Качаю головой, запрокидывая лицо к потолку.
– Поздно, Паш. Очень поздно. Я когда-то ждала тебя, – выходит с болью, с надрывом. – Но потом начала жить заново. И больше ничего и никого не жду.
Глава 3
Паша
Ее фраза, в которую неожиданно заложено столько боли, полосует по живому. Просто нахрен в труху молотит все внутри.
Но я не сдамся. Хрена с два. Не в этот раз.
– Какого хрена ты ушла тогда? – с разбегу прыгаю с моста в обрыв.
Тина дает себе буквально минуту слабости.
Она склоняет голову, смотрит строго на носы своих балеток. Это новое открытие меня тоже царапает – моя Тина обожала шпильки. А я обожал их на ее стройных ногах. Особенно в моей постели. Мне нахрен сносило тормоза, когда на ней были черные лакированные шпильки и ничего больше.
А уже в следующую секунду вскидывает голову и, как ушат ледяной воды, выливает на меня презрение вперемешку с отстраненностью.
– Ты не находишь, что немного опоздал с этим вопросом? Лет так на шесть?
Делаю шаг вперед, а Тина шарахается от меня. Это режет. Ломает изнутри.
Раньше она неслась мне навстречу и запрыгивала на руки. Обвивала стройными ножками талию и набрасывалась с поцелуями. Порой это сходило за прелюдию.
А сейчас…
Она как будто боится. Боится и ненавидит.
Вот только в душе не чаю, за что! Я не сделал ничего такого, чтобы настолько провиниться.
И это бесит.
– Я искал, – рявкаю отрывисто, начиная закипать. – Весь город перевернул, пробивал, но ни черта! Сначала обзванивал больницы, отделы полиции. Потом…, – сглатываю, вспоминая, через что мне пришлось пройти. Стискиваю зубы и продолжаю: – Потом морги. Два раза ездил на опознание. Потом переключился на область. Ты пропала, как сквозь землю провалилась.
