из них Эвелина тут же с ужасом узнала «испанский сапог»), а на каменных стенах висели в ряд страшные орудия, предназначенные для пыток. В дальнем углу комнаты сидел на низкой деревянной скамеечке коренастый здоровый мужик в темном фартуке поверх голого тела, забрызганном свежей кровью.
Эвелина почувствовала, как зашевелились от ужаса волосы на ее голове, а руки и ноги стали слабыми и какими-то ватными. При ее появлении мужик поднялся со скамьи, его мутный взор скользнул по ее фигуре, а затем он взмахнул рукой и коротко сказал:
– Комтур велел положить ее на стол.
Эвелина закричала от ужаса и начала брыкаться. Стража навалилась на нее всем скопом, выкручивая ей руки и ноги, раздавая пинки и удары куда придется и в конце концов, с большим трудом, им удалось уложить ее извивающееся тело на широкий стол возле передней стены, чем-то отдаленно напоминающий катафалк. Крепкими сыромятными ремнями они привязали ее руки и ноги к специальным крючьям по разным углам стола так, что Эвелина оказалась жестко зафиксирована на нем, словно распята в горизонтальном положении. Затем они удалились.
Как только они ушли, зловещего вида малый в забрызганном кровью фартуке подошел к ней и с любопытством ее ощупал. Эвелина следила за ним расширенными от страха глазами. Она не могла ни пикнуть, ни пошевелиться – рот ее был плотно забит кляпом. К ее величайшему ужасу, закончив свой осмотр, палач начал срывать с нее одежду. Эвелина к тому времени настолько ослабела от страха, что просто закрыла глаза и начала молиться. Покончив с раздеванием, палач еще раз внимательно осмотрел ее, а затем исчез в одном из темных углов пыточной, словно испарился. Эвелина лежала и ждала его возвращения, но время шло, а никто не появлялся. Время тянулось ужасно медленно. В подземелье было холодно, пахло кровью и еще чем-то невыразимо гадким, однако никого, кроме нее в данный момент на других пыточных столах не было. Час проходил за часом, руки и ноги Эвелины затекли от неудобного положения, но никто так и не появлялся. Измученная и невыспавшаяся, Эвелина, наконец, забылась неглубоким тревожным сном. Сколько времени она спала, она не помнила.
Отголоски далеких твердых шагов по каменным плитам пола подземелья вырвали ее из небытия. Решив не открывать глаз до тех пор пока ее не заставят это сделать, Эвелина тихо лежала, прислушиваясь к приближающимся шагам, звуки которых становились все четче и отчетливее, пока не смолкли совсем близко от нее.
– Эвелина! – позвал ее по имени голос комтура Валленрода.
Эвелина открыла глаза.
В изголовье катафалка, держа в руках факел, стоял комтур и смотрел прямо ей в лицо. Лицо его выглядело бледным и осунувшимся, темные маленькие глаза мрачно вспыхнули в свете колеблющегося пламени. Некоторое время он продолжал в молчании смотреть на нее.
– Я
