к нему!
Я недоуменно поднялся и пошел к зеркалу. Было уже поздно, я устал и слегка отупел от истории древнего Египта, которую по неведомым причинам мне решил сегодня преподнести тренер. К тому же зверски хотелось есть. Раньше я ел мало, что беспокоило мать. Последние же несколько месяцев ее беспокоит моя прожорливость: теперь я ем много, по-прежнему оставаясь худым и жилистым, ни грамма жира не наросло на моей талии. Отец даже шутит, что у меня в животе появилась небольшая черная дыра, в которой без следа исчезают продукты. Подойдя к зеркалу, я взглянул на Марка.
– Ну, и…
– Ты не на меня смотри, ты в зеркало смотри! – Произнес он.
Я сонно воззрился на свое отражение, но через пару секунд сонливость сняло как рукой. Я почти слышал, как моя челюсть отвалилась и с громким щелчком ударилась об пол. На мне не было высокой короны фараона, и лицо было не такое длинное, и губы нормальные, и кожа была не серо-голубой, а красновато-коричневой от загара, но сквозь мое лицо явственно проступали черты Эхнатона. Точнее было бы сказать наоборот: это мое лицо выступало из его лица, совсем как в каркасе Земли один кристалл прорастает из другого, о чем мне недавно рассказывал Марк. Некоторое время я, молча, разглядывал свое отражение. Затем саркастически хмыкнул: мое лицо до сего момента несущее признаки врожденного уродства неожиданно обрело черты божественного происхождения.
– Значит, Эхнатон мой предок? – Только и смог я выдавить из себя: слишком уж сильным было мое удивление.
– Смотря на свое отражение, ты мог бы и не спрашивать. – Тоже хмыкнул Маркел.
– Конечно, три с лишним тысячи лет слегка нивелировали его черты, но узнаваемость поразительная. Кстати, ты первый из подобных тебе, в ком настолько ясно проступили его черты. Несомненно, ты несешь в себе свойства, заложенные им в потомков. И они уникальны.
– Иди спать. Я тоже лягу, подустал что-то сегодня, – сказал Марк.
Я решил лечь спать на природе – в гамаке, привязанном к двум большим соснам. Сквозь сосновые ветки проглядывали звезды, пахло разогретой на солнце хвоей и горьковатой сосновой смолой. Приятно было ощущать ночную прохладу после дневной жары. Я лежал, глядя на переплетения веток над головой, но мои мысли были заняты невероятным открытием: я прямой потомок египетского фараона, который по совместительству являлся еще и инопланетянином. Я вспомнил слова отца о том, что являюсь носителем инопланетных генов. Так вот, оказывается, куда тянется ниточка. Ну, и дела. Я долго не мог уснуть от возбуждения. В конце концов, усталость взяла свое и я отключился.
Больше Марк с отцом темы моего происхождения и моего будущего не касались, видимо решив, что и так много информации на меня вывалили. Мы отдыхали, ловили рыбу, утром по холодку тренировались, а в самую жару дремали в гамаках, наслаждаясь тишиной и покоем последних дней отдыха. Отцу с Маркелом надо
